Что делать, куда бежать, когда раздеваться? (с)
7. Название: Долгая дорога не туда
Рейтинг: PG-13
Пейринг/персонажи: Вайсс/Блич, Блич/Гинтама, Блич/ФФ, Саюки
Размер: 1950 слов
читать дальшеВайсс бросил на сиденье мятый пакет со смазанной эмблемой «Крабс…» на боку и плюхнулся следом, не дожидаясь даже, пока Саюки, сморщив нос, не выдернет его из-под задницы. Бургеры, завернутые в серую бумагу, на вкус казались такими же серыми, отдавали пылью и жиром, далеко не первый день шкворчащим на сковороде той забегаловки на заправке, у которой они в очередной раз притормозили.
- А пиво?
- Никакого пива в машине, - отрезал Саюки. – Сколько можно повторять.
- Так-то, малыш, - Вайсс обернулся на мгновение, блеснув белыми зубами, и вставил ключ в замок. – И слушай, почему бы тебе все-таки его не высадить?
Блич смерил его хмурым взглядом, повел плечом, удобней устраивая белую кудлатую голову, и откусил от бургера сразу четверть.
- Странно, что он не воняет, - заметил Вайсс, включая зажигание.
- Нам нужен четвертый, - напомнил Саюки, ухитряясь делать глубокий голос совершенно невыразительным. Вайсс пожал плечами.
Джип тронулся.
О том, что они едут не по кругу, свидетельствовали только меняющиеся вывески – над вчерашней дырой остатками неона сияло «Бурзум’с» - и солнце, вряд ли способное заходить так прихотливо, чтоб каждый вечер выедать глаза.
- На запад, - твердил Саюки, пряча вытертую до нечитабельности карту в широкий рукав монашеской рясы. У него вообще были проблемы со словарным запасом.
- Это моя машина, - раздраженно заметил он при знакомстве, когда Блич, подсвечивая себе зажигалкой, сел в набравшуюся на вдавленном сиденье лужу, и попросил закурить. А утром – еще и вытолкать из канавы его развалину. Тем же занудным, не допускающим возражений тоном ругался он день за днем на пиво, на погоду, на дорогу, на нового попутчика, на бургеры, ставшие холодными еще паскудней.
Когда Вайсс, выкинув на обочину последнюю банку изъеденных червями консервов, свернул к тусклой полоске огней на горизонте, он просто в который раз приставил к рыжей голове дуло револьвера.
- Нет времени. На запад.
Как он вообще мог куда-то направляться с такими методами общения, Блич так и не понял. Зачем четвертый, не понимал тоже, но этот аргумент подействовал на Вайсса безотказно, и обоим за это он был благодарен. Что-то было неверным, неправильным, но он никак не мог вспомнить, что. Единственной нитью, напоминающей о том, зачем он ехал на запад, были белые бараньи кудряшки, елозящие по щеке и щекочущие шею. Они торчали в затылке длинной раскаленной иглой с того момента, как Блич их увидел, и он не мог себе позволить вот так запросто это бросить. Тело под боком, казалось, одним своим присутствием снимало беспомощную головную боль, от его лица исходило заразное, всепоглощающее умиротворение. Рука уютно лежала на его пояснице, как будто для этого и предназначенной.
Гинтама подпрыгивал на ухабах и сильней наваливался на его плечо.
К утру похолодало. Блич проснулся оттого, что его трясло всем телом, под вялую ругань и защелкал зажигалкой. В зеленой предрассветной тьме все трое быстро покурили, выписывая дрожащие кривые точками сигаретных углей. Потом Вайсс вылез, с плеском ступая по луже грязи, и поменялся местами с Бличом.
- Хэй, - уронил он, устало откинув голову на спинку, и потянул носом. – Он холодный. Может, мы его…
- Не трогай, - хрипло спросонья огрызнулся Блич, заводя заглохший мотор. Вайсс пихнул Гинтаму коленом, устраиваясь поудобнее и упирая в спинки передних сидений длинные ноги.
- Я всего лишь хотел пересадить его вперед. Ну, чтоб тебе за жопу лапать удобней было…
- В жопу, - очень спокойно сказал Саюки. Вайсс легко постучал пальцами по запястью Блича, сжавшего в кулаке ворот оранжевого свитера, и улыбнулся.
- Малыш. Ты мог забыть, что твоя катана болтается у меня между ног, но вряд ли забыл, кто научил тебя ею пользоваться. А? Ничего ему не будет. Поехали.
Блич сунул в рот сигарету, смял зубами фильтр и, бросив сквозь него:
- Какого черта меня угораздило с вами связаться… - тронул джип с места.
Хлюпнуло колесо, выбираясь из ямы и проваливаясь в новую, еще глубже, машину тряхнуло, по виску скользнул теплый, пахнущий смазкой металл.
- Водить научись, придурок, - ощерился Саюки. Ссадина на его скуле уже набрякла кровью.
- Сам-то, - безмятежно заметил Вайсс с заднего сиденья.
- У меня есть права, - сообщил Блич и сжал зубы, переваливая через очередной ухаб. – Единственного из вас. И кредитка. Валяйте, выкиньте из машины.
Саюки еще долго бурчал что-то себе под нос – иногда из него разборчиво выпадало «четвертый» - даже после того, как они выбрались на нормальную дорогу. Когда совсем рассвело, он спал, уронив голову и выставив острый кадык, обтянутый черным воротом водолазки. Вайсс лежал у Гинтамы на коленях и натягивал себе на плечи рукав его кимоно. Джип ровно мял колесами длинный язык синей тени.
Занюханный городишко, куда они въехали к полудню, бурча животами и едва не передравшись еще раз за последние две сигареты, встретил их гомоном и почтительной толпой с вилами. Местные копы, авторитетно покачивая кобурами с чуть менее раздолбанными, чем у Саюк, револьверами, препроводили их в участок. В предъявленных листовках угадывались те же бумажные лохмотья, которыми тут были облеплены все столбы.
- Вы что, дебилы? – осведомился Саюки, меряя взглядом то шерифа, то желтоватый лист с дурно пропечатанным изображением. – Я выше этого типа на две головы.
Вайсс долго ржал, а потом вытребовал себе пачку листовок на память.
Изображенная банда и вправду была отдаленно похожа на них – тощий блондин, улыбка которого никогда не светила бы суровому Саюки, дылда с размазанной кляксой, по-видимому, рыжих волос и какими-то пятнами на груди – «сиськи», сказал Вайсс и снова заржал – и загорелый брюнет, судя по всему, кудрявый. Все трое выглядели неприятно знакомо. Четвертая листовка была пропечатана еще хуже, расползлись даже буквы, читались только провалы глаз, тень под носом, плотно сжатые губы и черное пятно одежды, странно вырезанное, будто у человека на фотографии руки висели по сторонам отдельно от тела. Или на плечах лежали длинные пряди белых волос. Белых. Блич потер виски ладонями.
Имя было коротким. Точно не Гинтама. Гинтама остался лежать в джипе на площади, окруженном напряженной толпой. В то, что он болен и спит, верили бы только до тех пор, пока кому-нибудь не пришло в голову его потрогать. Или приглядеться – на черном засохшую кровь хоть плохо, но было бы видно.
- Офицер, - сказал Блич хрипло, поднимаясь из-за стола. – Где тут гостиница? Нам бы…
- Где тут ближайший макдак, - отрезал Саюки и требовательно протянул дежурному копу руку за револьвером. – Купим еды и сигарет и поедем дальше.
- У тебя что, нет времени даже переночевать?
- Нет, - Саюки наклонил голову, и на лицо его выползло выражение, которое Блич уже мог считать улыбкой. И пожалел, что видел. – Это у тебя нет времени.
Блич скомкал листовку и сунул в карман, опрокинув локтем стаканчик дрянного кофе.
- Эй, офицер. Моя очередь спрашивать. Где обычно промышляет эта банда?
Удивиться не получилось, когда он услышал:
- Твою мать! – и спокойно: - На западе.
- Парни, - улыбнулся Вайсс, появляясь в дверях в сопровождении прыщавого копа и пакета, знакомо пахнущего хреновыми бургерами. – Поднимайтесь. Там, кажется, кто-то влез в наш джип.
- Мой джип, - сухо поправил Саюки.
- И последний вопрос. Как зовут ее главаря?
Блич увидел все сразу – бурую лужу, наконец доползшую до противоположного края стола и пустившую шерифу в ботинки тонкий ручеек, недоуменный взгляд прыщавого, ползущий по лежащей на столе листовке, раскрывшиеся пухлые губы дежурного, готовые произнести ответ. В черепе будто выстрел грохнул. Глаза засыпало колкими белыми искрами, он только охнул, сжав руками расколотую болью голову, и не сразу понял, что куда-то бежит.
- Давай, малыш, - выдохнул Вайсс в ухо, прежде чем за шиворот забросить его через верх джипа. Машину качало, выстрелы продолжались, уже настоящие. Блич открыл глаза, смаргивая слезы, потянулся приложить ко лбу холодное и нащупал только катану на пустом сиденье.
Белое.
Гинтама.
- Стой, твою мать! – заорал он, цепляясь за спинки сидений, промахнулся, рассадил руку обо что-то острое. – Тормозни! Вайсс!
- Он тебе уже не нужен, - спокойно ответил Вайсс, проворачивая руль. Блича качнуло в другую сторону, он стиснул влажные пальцы на потрепанной коже и сунул ему под горло толстые ножны катаны.
- Поворачивай, - заклокотало в горле. – Нужен. Он мне…
Револьвер сухо щелкнул у виска.
- Ты сам не знаешь, зачем, - сказал Саюки, и Блич с ужасом понял, что тот прав. Иглу в затылке провернули, отколов еще кусочек, и начали покачивать, вытаскивая.
- Я не вижу дороги, - сообщил безмятежный Вайсс сдавленным голосом. Блич разжал пальцы и вместе с катаной обвалился на заднее сиденье. Голову разрывало в куски.
- Вы сами сказали, - выговорил он неожиданно жалко и оскалился, вцепившись в волосы холодными пальцами, откашлялся и продолжил хрипло: - Он был нужен…
Саюки бесстрастно смотрел на него красными глазами, обернувшись через спинку сиденья.
- Он был нужен, когда ты его подобрал. Хотя живым он пригодился бы тебе больше, сам понимаешь, пришлось брать того, какой был. Спасибо и на том, что на чистой обочине лежал и не орал по дороге. Ты думаешь, будь он тебе действительно нужен, он бы умер еще до того, как ты загрузил его в машину?
- Зачем? – ровно спросил Блич. Не дождавшись ответа, приподнялся, просунул голову между передних сидений и спросил еще, не в силах даже злиться:
- Что теперь?
Они переглянулись и ответили в один голос:
- Нам нужен четвертый.
Блич лег и закрыл глаза.
На этот раз его разбудил голод. От желания закурить в расколотой голове мучительно зудело. Вайсс щурился в закат, расслабленно повесив на руле правую руку. Саюки изучал каменные насыпи по сторонам дороги и сверялся с картой, замечая очередной покосившийся указатель. Бурые от ржавчины или выгоревшие на солнце, по разборчивости они полностью соответствовали карте.
- Время выходит, - сказал он, заметив, что Блич проснулся, и свернул ее с хрустом. – Давай.
Блич недоуменно моргнул, но Саюки смотрел на него ожидающе и даже, кажется, с каким-то выражением на неподвижном лице. Подозрительно человечным.
- Сигареты кончились вчера, - огрызнулся Блич пропадающим, пересушенным голосом. Вайсс фыркнул.
- Доставай.
В карманах остались только зажигалка и карточка. Блич сунул туда руку для очистки совести и наткнулся на мятую бумагу.
Листовка.
Вайсс тоже обернулся, наплевав на узкую пустынную дорогу, и следил с непонятным напряжением, как он расправляет складки и медленно разворачивает ее лицевой стороной.
Темное пятно фотографии пропало сразу же, утонуло в белесом огне, рванувшемся на него с листовки, Блич уронил ее и зажал ладонями глаза. На обратной стороне век, будто выгоревший, плясал размытый силуэт с черными кляксами в глазницах, поджатыми губами, росчерком тени под подбородком. Белыми полосами волос на плечах. Сквозь электрический треск в голове прорвалось жесткое:
- Где он?
- Идите вы… - выдохнул Блич, понимая, что вопрос обращен все-таки к нему, и лег на сиденье, попытался уткнуться лицом в жесткую кожаную спинку.
- У тебя нет времени, - холодный голос Саюк, - отвечай. Как его зовут?
- Где он?!
- Стойте. Да стойте же, вашу мать!
Взвизгнули тормоза, Блич свалился с сиденья, закрыв руками голову. В наступившей тишине было слышно раскаленное потрескивание чего-то в машине и тяжелое дыхание Вайсса.
- Стойте, - повторил Блич хрипло, поднимаясь и опираясь на спинку сиденья грудью. – Какого хрена? Зачем вам нужен этот мудак с листовки? Что происходит? Откуда я могу его…
- Ты должен знать, - сказал Саюки и отвернулся, оглядывая темнеющие скалы. – Это, в общем, не мое дело, но глупо уходить на перерождение из-за собственной тупости. Было бы много меньше проблем, будь ты шинигами.
- Я шинигами, - невнятно возразил Блич. – А этот беловолосый…
- Ты как раз нет, - ухмыльнулся Вайсс, покачал в руке сплющенный бургер из полицейского участка и со страдальческим лицом выкинул на асфальт. – Давай, малыш. Нет времени. Имя?
Там, куда смотрел Саюки, в малиновой полосе закатных отблесков, сгущалась длинная темная фигура. Блич знал почему-то, знакомым ощущением металлического штыря в голове, бессмысленными белыми кудряшками, что как только пришелец достигнет машины, все закончится. Если только он не вспомнит имя с размытой листовки.
Последний луч солнца стек с белой головы идущего навстречу человека и погас.
Саюки вздохнул и смял карту в гармошку. Вайсс глянул на него страшно, потом на Блича, но смолчал.
Блич слушал приближающиеся шаги со странным спокойствием. В голове наконец-то стояла гулкая холодная тишина. Когда шаги замерли и пришелец открыл рот, собираясь было что-то сказать, он успел глянуть в его лицо и выдохнул:
- ФФ.
Солнце встало не с той стороны.
***
Под веками горело белое сияние, холодное и прозрачное, в уши вползали мерзкий размеренный писк и тихие голоса. ФФ открыл глаза, поморщившись, когда разлипались склеенные ресницы.
В закрытое плотной шторой окно просеивался столб солнечного света, Блич спал, уронив голову на его грудь и мешая дышать, напротив на табурете сидел незнакомый рыжий фандом и флегматично ел яблоко, отрезая от него ножом продолговатые ломти. ФФ облизнул сухие губы.
Фандом глянул на него из-под челки, поднялся и высунул голову в коридор, крикнув:
- Очнулся!
Блич вздрогнул и проснулся. Да что там, ФФ сам вздрогнул. В коридоре на секунду затихли, а потом в палате стало шумно и тесно.
- Эй, позвоните СЭ кто-нибудь, - бросил Блич, протягивая мобильник свободной от гипса рукой. Вайсс занял освободившийся стул и с хрустом откусил от освободившегося яблока.
- Вот мудаки, - выговорил ФФ и улыбнулся.
- Заткнись, - кивнул Блич, касаясь его губ пальцем. – Как видишь, все тут, никому 4 лвл даром не дался. Только ты в своем белом плаще больше всех огреб…
- Эй, мой плащ белей, - раздалось сзади недовольно, кто-то принес чаю, потом Бличу вернули мобильник, а ФФ не удержался и захохотал, когда к кровати протолкался Гинтама в зеленой больничной пижаме, орудуя костылем с безжалостностью опытного кондуктора, и серьезно заявил:
- То, что я мертвый, еще не повод лапать меня за задницу.
ФФ только не понял, какого черта ему снился Блич и что там забыл Саюки. И нахрена ему с его коммуникабельностью четвертый пассажир в джипе.
8. Название: Спортсмен и отличник
Рейтинг: NC-17
Пейринг/Персонажи: Психопасс/Куроко
Размер: 1335 слов
читать дальше- Ебаные НЕХи! – зло шипел Куроко, шагая по пустому коридору и раздумывая, какую бы из дверей пнуть. Выбор был сложный: конечно, большую часть занятий отменили из-за снегопада, но всегда оставался риск наткнуться за дверью на трахающихся РФ и Кей-попа или на дремлющего Блича. Куроко не знал, что было бы хуже, поэтому изо всех сил сдерживался, хотя его так и распирало от злости. – Повалили все на ФБ… откуда только взялись?! А мне теперь париться. Кто только придумал писать доклады по НЕХ?
Куроко знал, конечно, что придумал эти доклады декан его собственного факультета. Знал и то, что особо заумную тему под названием «Условия выживания НЕХ в реалиях ФБ-2013» выдали ему лично – за плохую успеваемость и якобы ужасное поведение. Не понимал только одного: за что его в напарники огреб какой-то отличник-первокурсник. Конечно, на ботаника можно было спихнуть почти всю работу, но торчать-то с ним в лаборатории все равно было нужно: вдруг декан зайдет проверить? Это бесило больше всего.
Наконец, Куроко нашел нужную аудиторию и распахнул дверь, совсем легонько помогая ей пинком.
- Ну что, напарничек, - хмыкнул он, проходя в лабораторию, - поработаем?
Сидящий за столом фандом поднял голову и улыбнулся.
- Заходи, конечно, - он чуть подвинулся, освобождая место рядом. – Меня зовут Психопасс. Я уже начал, очень интересная тема.
Куроко уставился на него, растеряв все слова, даже матерные.
- Ну нихрена себе ботаник, - тихо выдохнул он, скользя взглядом по длинным пепельным волосам, и сглотнул, когда Психопасс небрежно откинул хвост за спину, открывая тонкие ключицы.
Перспектива провести время с ним наедине резко перестала казаться такой ужасной. Куроко молча подтащил стул, скинул куртку и сел рядом.
- Ты спортсмен, да? – доброжелательно поинтересовался Психопасс. – Я постараюсь объяснять все как можно понятнее.
Куроко только кивнул, заворожено наблюдая за движением его губ. Ему было абсолютно плевать на все объяснения, как и на сам доклад. Он просто слушал низкий голос, от которого по спине бегали мурашки, смотрел, как длинные пальцы касаются листков бумаги на столе и старался не вздрагивать, когда Психопасс случайно задевал его локтем.
- Ты понял? Эй, ты слушаешь?
Куроко моргнул, приходя в себя, и отрицательно качнул головой.
- Нет, ничего не понял, - абсолютно честно признался он и посмотрел на Психопасса. Его лицо было так близко, что Куроко не удержался. Слегка качнувшись вперед, он прижался к его губам.
Ему в плечи тут же вцепились жесткие, удивительно сильные пальцы, отстраняя подальше. Психопасс слегка раскраснелся, но смотрел серьезно и даже хмуро.
- Отлыниваешь от работы? – сурово уточнил он.
Куроко замялся. Наверное, не стоило так кидаться на Психопасса – тем более, тот выглядел таким серьезным.
Психопасс склонил голову на бок, осмотрел его критически и добавил с улыбкой:
- Хотя, я думаю, мы все равно успеем закончить вовремя.
И потянулся к Куроко сам, притягивая того к себе за воротник футболки.
Губы у Психопасса были по-девчоночьи мягкие, грудь, к которой прижимался Куроко, путаясь руками в чужих длинных волосах, - твердой. Куроко нравился его запах, так непохожий на его собственный: от него самого пахло чистой формой, первым гелем для бритья и дешевыми закусочными, а от Психопасса – железом, свежим одеколоном и почему-то опасностью. Он чувствовал, что дуреет от этого аромата, и осторожно гладил затылок Психопасса пальцами, проталкивая язык тому в рот.
Психопасс послушно приоткрыл губы, скользнул руками с плеч на талию, забираясь под его футболку. Куроко понимал, что тот улыбается в поцелуй – это было странно, но уж точно не плохо.
Ладони у Психопасса были небольшие, гладкие и горячие. Куроко чувствовал, как одна медленно гладит его живот круговыми движениями. Вторая забралась под футболку выше; пальцы нащупали сосок, потерли – и Куроко горячо выдохнул в поцелуй. В ушах у него шумело.
Психопасс тоже дышал часто, сам жался навстречу, прихватывая своими губами чужие.
Куроко ощутимо потряхивало от возбуждения, он ерзал на стуле, сталкиваясь коленями с Психопассом и цеплялся за его плечи. Одежда начинала ощутимо мешать, поэтому Куроко неловко, путаясь в пуговицах и шипя от раздражения, когда они выскальзывали из пальцев, начал расстегивать чужую рубашку. Психопасс мягко засмеялся и в ответ потянул вверх его футболку, вынуждая разорвать поцелуй. Воспользовавшись этим перерывом, Куроко сразу после того, как одежда полетела на пол, толкнул Психопасса к столу, раскладывая прямо на недописанном докладе, дурея от жара извивающегося под ним тела. Он пробовал на вкус его кожу, прикусывая зубами, оставляя свои следы на шее и ключицах, гладил и трогал везде, куда мог дотянуться. Вело так, как будто он в первый раз собирается заняться с кем-то сексом, он не знал, за что хвататься и что делать дальше. Хотелось всего и сразу, поэтому он то толкался языком в рот Психопасса, то нетерпеливо дергал тугую молнию на джинсах, то вжимался лицом в шею, вдыхая одуряющий аромат.
За шумом в ушах Куроко совершенно не расслышал глухого стука, когда что-то упало на пол. Но Психопасс внезапно напрягся, резко оттолкнул его и соскользнул со стола, наклонившись за упавшим предметом. Им оказался пистолет странной конструкции. Куроко сейчас было плевать, откуда у отличника взялось оружие – он вновь нетерпеливо прижал Психопасса к столу, втискивая колено ему между ног. Но тот вдруг широко ухмыльнулся.
- Не так быстро, спортсмен, - хрипло шепнул он Куроко на ухо и резко завалил его на стол. Куроко только выдохнул от неожиданности. Вся податливость и мягкость Психопасса куда-то пропала. Он широко улыбался, рассматривая Куроко очень похотливо. Тот сглотнул, вдруг ощутив себя если не куском свежего мяса перед хищником, то распластанной на лабораторном столе подопытной лягушкой так точно.
Психопасс медленно наклонился к нему, прижался плотно губами к шее. Куроко почувствовал, как щекочет кожу горячее дыхание – и вздрогнул неожиданно от резкого укуса. Психопасс хмыкнул и начал вылизывать место укуса языком; от него было щекотно и почему-то жарко. Куроко отвел шею в сторону, подставляясь, застонал тихонько.
Пользуясь этим, Психопасс повел языком выше, оставляя на коже влажную дорожку. Когда он добрался до мочки уха и поддел ее легонько, то шепнул вкрадчиво:
- Ты же не против для разнообразия побыть снизу, спортсмен?
Его ладонь легла на пах Куроко, сжала член через джинсы. Тот задохнулся, судорожно помотал головой. Стояло так, что перед глазами плясали черные точки.
Еще бы он был против.
Психопасс победно усмехнулся, его движения стали уверенными и быстрыми. Он явно не намеревался больше растягивать прелюдию. Он резко дернул джинсы вниз, практически вытряхивая из них Куроко – так, что тот от неожиданности чувствительно приложился затылком об стол. А потом ласково обвел пальцами контуры его губ и загнал их ему глубоко в рот.
- Поработай язычком, - попросил Психопасс, лихорадочно облизываясь.
Куроко окатило жаркой волной возбуждения от этих слов в сочетании с хриплым голосом и жадным блеском в чужих глазах. Непроизвольно застонав, чувствуя, как поджимаются от предвкушения яйца, он тяжело сглотнул и сжал губы, аккуратно посасывая чужие пальцы.
- Хорошо, ох, как хорошо, - бормотал Психопасс ему на ухо, тяжело навалившись сверху. – У тебя талант, спортсмен.
С видимым сожалением он вытащил пальцы и, слегка мазнув ими по животу Куроко, скользнул по ягодицам, сразу вгоняя внутрь оба. Куроко выгнулся, застонал глухо и шире развел ноги, подаваясь навстречу ритмичным толчкам.
- Готов? – тихо спросил Психопасс.
Куроко даже не успел кивнуть, как почувствовал, что в него входит член. Психопасс двигался медленно, рывками, давая привыкнуть, а Куроко хватал ртом воздух, задыхался и царапал ногтями стол.
Потом стало легче. Член свободно входил в растянутый зад, Куроко жмурился и стонал от удовольствия, отдрачивая себе. Психопасс улыбнулся, тяжело дыша, закинул ноги Куроко себе на плечи, лизнул щиколотку – и задвигался резко, с силой трахая его.
Куроко кончил первым и хрипло застонал, чувствуя, как Психопасс наваливается сильнее, прикусывает ему шею – и кончает тоже.
Стол под ними скрипел и пошатывался. Куроко пошевелился: из задницы у него текло, шея от укусов слегка ныла.
Психопасс медленно вышел из него и отстранился, убирая волосы со лба и улыбаясь так же невозмутимо.
- Мне понравилось, - сообщил он зачем-то.
Куроко только кивнул. Казалось, со стола ему придется соскребать себя по частям, но когда Психопасс наскоро привел себя в порядок и подал Куроко руку, помогая встать, оказалось, что все гораздо проще.
Пока он вытирал салфетками сперму с бедер и натягивал джинсы, Психопасс подошел к окну.
- Надо же, - задумчиво сказал он, - все завалило снегом. Двери напротив явно нельзя открыть изнутри… наши, кажется, тоже не получится.
И повернулся, улыбаясь счастливо.
- Кажется, придется здесь заночевать.
Куроко посмотрел на эту улыбку и невольно сглотнул.
Рейтинг: PG-13
Пейринг/персонажи: Вайсс/Блич, Блич/Гинтама, Блич/ФФ, Саюки
Размер: 1950 слов
читать дальшеВайсс бросил на сиденье мятый пакет со смазанной эмблемой «Крабс…» на боку и плюхнулся следом, не дожидаясь даже, пока Саюки, сморщив нос, не выдернет его из-под задницы. Бургеры, завернутые в серую бумагу, на вкус казались такими же серыми, отдавали пылью и жиром, далеко не первый день шкворчащим на сковороде той забегаловки на заправке, у которой они в очередной раз притормозили.
- А пиво?
- Никакого пива в машине, - отрезал Саюки. – Сколько можно повторять.
- Так-то, малыш, - Вайсс обернулся на мгновение, блеснув белыми зубами, и вставил ключ в замок. – И слушай, почему бы тебе все-таки его не высадить?
Блич смерил его хмурым взглядом, повел плечом, удобней устраивая белую кудлатую голову, и откусил от бургера сразу четверть.
- Странно, что он не воняет, - заметил Вайсс, включая зажигание.
- Нам нужен четвертый, - напомнил Саюки, ухитряясь делать глубокий голос совершенно невыразительным. Вайсс пожал плечами.
Джип тронулся.
О том, что они едут не по кругу, свидетельствовали только меняющиеся вывески – над вчерашней дырой остатками неона сияло «Бурзум’с» - и солнце, вряд ли способное заходить так прихотливо, чтоб каждый вечер выедать глаза.
- На запад, - твердил Саюки, пряча вытертую до нечитабельности карту в широкий рукав монашеской рясы. У него вообще были проблемы со словарным запасом.
- Это моя машина, - раздраженно заметил он при знакомстве, когда Блич, подсвечивая себе зажигалкой, сел в набравшуюся на вдавленном сиденье лужу, и попросил закурить. А утром – еще и вытолкать из канавы его развалину. Тем же занудным, не допускающим возражений тоном ругался он день за днем на пиво, на погоду, на дорогу, на нового попутчика, на бургеры, ставшие холодными еще паскудней.
Когда Вайсс, выкинув на обочину последнюю банку изъеденных червями консервов, свернул к тусклой полоске огней на горизонте, он просто в который раз приставил к рыжей голове дуло револьвера.
- Нет времени. На запад.
Как он вообще мог куда-то направляться с такими методами общения, Блич так и не понял. Зачем четвертый, не понимал тоже, но этот аргумент подействовал на Вайсса безотказно, и обоим за это он был благодарен. Что-то было неверным, неправильным, но он никак не мог вспомнить, что. Единственной нитью, напоминающей о том, зачем он ехал на запад, были белые бараньи кудряшки, елозящие по щеке и щекочущие шею. Они торчали в затылке длинной раскаленной иглой с того момента, как Блич их увидел, и он не мог себе позволить вот так запросто это бросить. Тело под боком, казалось, одним своим присутствием снимало беспомощную головную боль, от его лица исходило заразное, всепоглощающее умиротворение. Рука уютно лежала на его пояснице, как будто для этого и предназначенной.
Гинтама подпрыгивал на ухабах и сильней наваливался на его плечо.
К утру похолодало. Блич проснулся оттого, что его трясло всем телом, под вялую ругань и защелкал зажигалкой. В зеленой предрассветной тьме все трое быстро покурили, выписывая дрожащие кривые точками сигаретных углей. Потом Вайсс вылез, с плеском ступая по луже грязи, и поменялся местами с Бличом.
- Хэй, - уронил он, устало откинув голову на спинку, и потянул носом. – Он холодный. Может, мы его…
- Не трогай, - хрипло спросонья огрызнулся Блич, заводя заглохший мотор. Вайсс пихнул Гинтаму коленом, устраиваясь поудобнее и упирая в спинки передних сидений длинные ноги.
- Я всего лишь хотел пересадить его вперед. Ну, чтоб тебе за жопу лапать удобней было…
- В жопу, - очень спокойно сказал Саюки. Вайсс легко постучал пальцами по запястью Блича, сжавшего в кулаке ворот оранжевого свитера, и улыбнулся.
- Малыш. Ты мог забыть, что твоя катана болтается у меня между ног, но вряд ли забыл, кто научил тебя ею пользоваться. А? Ничего ему не будет. Поехали.
Блич сунул в рот сигарету, смял зубами фильтр и, бросив сквозь него:
- Какого черта меня угораздило с вами связаться… - тронул джип с места.
Хлюпнуло колесо, выбираясь из ямы и проваливаясь в новую, еще глубже, машину тряхнуло, по виску скользнул теплый, пахнущий смазкой металл.
- Водить научись, придурок, - ощерился Саюки. Ссадина на его скуле уже набрякла кровью.
- Сам-то, - безмятежно заметил Вайсс с заднего сиденья.
- У меня есть права, - сообщил Блич и сжал зубы, переваливая через очередной ухаб. – Единственного из вас. И кредитка. Валяйте, выкиньте из машины.
Саюки еще долго бурчал что-то себе под нос – иногда из него разборчиво выпадало «четвертый» - даже после того, как они выбрались на нормальную дорогу. Когда совсем рассвело, он спал, уронив голову и выставив острый кадык, обтянутый черным воротом водолазки. Вайсс лежал у Гинтамы на коленях и натягивал себе на плечи рукав его кимоно. Джип ровно мял колесами длинный язык синей тени.
Занюханный городишко, куда они въехали к полудню, бурча животами и едва не передравшись еще раз за последние две сигареты, встретил их гомоном и почтительной толпой с вилами. Местные копы, авторитетно покачивая кобурами с чуть менее раздолбанными, чем у Саюк, револьверами, препроводили их в участок. В предъявленных листовках угадывались те же бумажные лохмотья, которыми тут были облеплены все столбы.
- Вы что, дебилы? – осведомился Саюки, меряя взглядом то шерифа, то желтоватый лист с дурно пропечатанным изображением. – Я выше этого типа на две головы.
Вайсс долго ржал, а потом вытребовал себе пачку листовок на память.
Изображенная банда и вправду была отдаленно похожа на них – тощий блондин, улыбка которого никогда не светила бы суровому Саюки, дылда с размазанной кляксой, по-видимому, рыжих волос и какими-то пятнами на груди – «сиськи», сказал Вайсс и снова заржал – и загорелый брюнет, судя по всему, кудрявый. Все трое выглядели неприятно знакомо. Четвертая листовка была пропечатана еще хуже, расползлись даже буквы, читались только провалы глаз, тень под носом, плотно сжатые губы и черное пятно одежды, странно вырезанное, будто у человека на фотографии руки висели по сторонам отдельно от тела. Или на плечах лежали длинные пряди белых волос. Белых. Блич потер виски ладонями.
Имя было коротким. Точно не Гинтама. Гинтама остался лежать в джипе на площади, окруженном напряженной толпой. В то, что он болен и спит, верили бы только до тех пор, пока кому-нибудь не пришло в голову его потрогать. Или приглядеться – на черном засохшую кровь хоть плохо, но было бы видно.
- Офицер, - сказал Блич хрипло, поднимаясь из-за стола. – Где тут гостиница? Нам бы…
- Где тут ближайший макдак, - отрезал Саюки и требовательно протянул дежурному копу руку за револьвером. – Купим еды и сигарет и поедем дальше.
- У тебя что, нет времени даже переночевать?
- Нет, - Саюки наклонил голову, и на лицо его выползло выражение, которое Блич уже мог считать улыбкой. И пожалел, что видел. – Это у тебя нет времени.
Блич скомкал листовку и сунул в карман, опрокинув локтем стаканчик дрянного кофе.
- Эй, офицер. Моя очередь спрашивать. Где обычно промышляет эта банда?
Удивиться не получилось, когда он услышал:
- Твою мать! – и спокойно: - На западе.
- Парни, - улыбнулся Вайсс, появляясь в дверях в сопровождении прыщавого копа и пакета, знакомо пахнущего хреновыми бургерами. – Поднимайтесь. Там, кажется, кто-то влез в наш джип.
- Мой джип, - сухо поправил Саюки.
- И последний вопрос. Как зовут ее главаря?
Блич увидел все сразу – бурую лужу, наконец доползшую до противоположного края стола и пустившую шерифу в ботинки тонкий ручеек, недоуменный взгляд прыщавого, ползущий по лежащей на столе листовке, раскрывшиеся пухлые губы дежурного, готовые произнести ответ. В черепе будто выстрел грохнул. Глаза засыпало колкими белыми искрами, он только охнул, сжав руками расколотую болью голову, и не сразу понял, что куда-то бежит.
- Давай, малыш, - выдохнул Вайсс в ухо, прежде чем за шиворот забросить его через верх джипа. Машину качало, выстрелы продолжались, уже настоящие. Блич открыл глаза, смаргивая слезы, потянулся приложить ко лбу холодное и нащупал только катану на пустом сиденье.
Белое.
Гинтама.
- Стой, твою мать! – заорал он, цепляясь за спинки сидений, промахнулся, рассадил руку обо что-то острое. – Тормозни! Вайсс!
- Он тебе уже не нужен, - спокойно ответил Вайсс, проворачивая руль. Блича качнуло в другую сторону, он стиснул влажные пальцы на потрепанной коже и сунул ему под горло толстые ножны катаны.
- Поворачивай, - заклокотало в горле. – Нужен. Он мне…
Револьвер сухо щелкнул у виска.
- Ты сам не знаешь, зачем, - сказал Саюки, и Блич с ужасом понял, что тот прав. Иглу в затылке провернули, отколов еще кусочек, и начали покачивать, вытаскивая.
- Я не вижу дороги, - сообщил безмятежный Вайсс сдавленным голосом. Блич разжал пальцы и вместе с катаной обвалился на заднее сиденье. Голову разрывало в куски.
- Вы сами сказали, - выговорил он неожиданно жалко и оскалился, вцепившись в волосы холодными пальцами, откашлялся и продолжил хрипло: - Он был нужен…
Саюки бесстрастно смотрел на него красными глазами, обернувшись через спинку сиденья.
- Он был нужен, когда ты его подобрал. Хотя живым он пригодился бы тебе больше, сам понимаешь, пришлось брать того, какой был. Спасибо и на том, что на чистой обочине лежал и не орал по дороге. Ты думаешь, будь он тебе действительно нужен, он бы умер еще до того, как ты загрузил его в машину?
- Зачем? – ровно спросил Блич. Не дождавшись ответа, приподнялся, просунул голову между передних сидений и спросил еще, не в силах даже злиться:
- Что теперь?
Они переглянулись и ответили в один голос:
- Нам нужен четвертый.
Блич лег и закрыл глаза.
На этот раз его разбудил голод. От желания закурить в расколотой голове мучительно зудело. Вайсс щурился в закат, расслабленно повесив на руле правую руку. Саюки изучал каменные насыпи по сторонам дороги и сверялся с картой, замечая очередной покосившийся указатель. Бурые от ржавчины или выгоревшие на солнце, по разборчивости они полностью соответствовали карте.
- Время выходит, - сказал он, заметив, что Блич проснулся, и свернул ее с хрустом. – Давай.
Блич недоуменно моргнул, но Саюки смотрел на него ожидающе и даже, кажется, с каким-то выражением на неподвижном лице. Подозрительно человечным.
- Сигареты кончились вчера, - огрызнулся Блич пропадающим, пересушенным голосом. Вайсс фыркнул.
- Доставай.
В карманах остались только зажигалка и карточка. Блич сунул туда руку для очистки совести и наткнулся на мятую бумагу.
Листовка.
Вайсс тоже обернулся, наплевав на узкую пустынную дорогу, и следил с непонятным напряжением, как он расправляет складки и медленно разворачивает ее лицевой стороной.
Темное пятно фотографии пропало сразу же, утонуло в белесом огне, рванувшемся на него с листовки, Блич уронил ее и зажал ладонями глаза. На обратной стороне век, будто выгоревший, плясал размытый силуэт с черными кляксами в глазницах, поджатыми губами, росчерком тени под подбородком. Белыми полосами волос на плечах. Сквозь электрический треск в голове прорвалось жесткое:
- Где он?
- Идите вы… - выдохнул Блич, понимая, что вопрос обращен все-таки к нему, и лег на сиденье, попытался уткнуться лицом в жесткую кожаную спинку.
- У тебя нет времени, - холодный голос Саюк, - отвечай. Как его зовут?
- Где он?!
- Стойте. Да стойте же, вашу мать!
Взвизгнули тормоза, Блич свалился с сиденья, закрыв руками голову. В наступившей тишине было слышно раскаленное потрескивание чего-то в машине и тяжелое дыхание Вайсса.
- Стойте, - повторил Блич хрипло, поднимаясь и опираясь на спинку сиденья грудью. – Какого хрена? Зачем вам нужен этот мудак с листовки? Что происходит? Откуда я могу его…
- Ты должен знать, - сказал Саюки и отвернулся, оглядывая темнеющие скалы. – Это, в общем, не мое дело, но глупо уходить на перерождение из-за собственной тупости. Было бы много меньше проблем, будь ты шинигами.
- Я шинигами, - невнятно возразил Блич. – А этот беловолосый…
- Ты как раз нет, - ухмыльнулся Вайсс, покачал в руке сплющенный бургер из полицейского участка и со страдальческим лицом выкинул на асфальт. – Давай, малыш. Нет времени. Имя?
Там, куда смотрел Саюки, в малиновой полосе закатных отблесков, сгущалась длинная темная фигура. Блич знал почему-то, знакомым ощущением металлического штыря в голове, бессмысленными белыми кудряшками, что как только пришелец достигнет машины, все закончится. Если только он не вспомнит имя с размытой листовки.
Последний луч солнца стек с белой головы идущего навстречу человека и погас.
Саюки вздохнул и смял карту в гармошку. Вайсс глянул на него страшно, потом на Блича, но смолчал.
Блич слушал приближающиеся шаги со странным спокойствием. В голове наконец-то стояла гулкая холодная тишина. Когда шаги замерли и пришелец открыл рот, собираясь было что-то сказать, он успел глянуть в его лицо и выдохнул:
- ФФ.
Солнце встало не с той стороны.
***
Под веками горело белое сияние, холодное и прозрачное, в уши вползали мерзкий размеренный писк и тихие голоса. ФФ открыл глаза, поморщившись, когда разлипались склеенные ресницы.
В закрытое плотной шторой окно просеивался столб солнечного света, Блич спал, уронив голову на его грудь и мешая дышать, напротив на табурете сидел незнакомый рыжий фандом и флегматично ел яблоко, отрезая от него ножом продолговатые ломти. ФФ облизнул сухие губы.
Фандом глянул на него из-под челки, поднялся и высунул голову в коридор, крикнув:
- Очнулся!
Блич вздрогнул и проснулся. Да что там, ФФ сам вздрогнул. В коридоре на секунду затихли, а потом в палате стало шумно и тесно.
- Эй, позвоните СЭ кто-нибудь, - бросил Блич, протягивая мобильник свободной от гипса рукой. Вайсс занял освободившийся стул и с хрустом откусил от освободившегося яблока.
- Вот мудаки, - выговорил ФФ и улыбнулся.
- Заткнись, - кивнул Блич, касаясь его губ пальцем. – Как видишь, все тут, никому 4 лвл даром не дался. Только ты в своем белом плаще больше всех огреб…
- Эй, мой плащ белей, - раздалось сзади недовольно, кто-то принес чаю, потом Бличу вернули мобильник, а ФФ не удержался и захохотал, когда к кровати протолкался Гинтама в зеленой больничной пижаме, орудуя костылем с безжалостностью опытного кондуктора, и серьезно заявил:
- То, что я мертвый, еще не повод лапать меня за задницу.
ФФ только не понял, какого черта ему снился Блич и что там забыл Саюки. И нахрена ему с его коммуникабельностью четвертый пассажир в джипе.
8. Название: Спортсмен и отличник
Рейтинг: NC-17
Пейринг/Персонажи: Психопасс/Куроко
Размер: 1335 слов
читать дальше- Ебаные НЕХи! – зло шипел Куроко, шагая по пустому коридору и раздумывая, какую бы из дверей пнуть. Выбор был сложный: конечно, большую часть занятий отменили из-за снегопада, но всегда оставался риск наткнуться за дверью на трахающихся РФ и Кей-попа или на дремлющего Блича. Куроко не знал, что было бы хуже, поэтому изо всех сил сдерживался, хотя его так и распирало от злости. – Повалили все на ФБ… откуда только взялись?! А мне теперь париться. Кто только придумал писать доклады по НЕХ?
Куроко знал, конечно, что придумал эти доклады декан его собственного факультета. Знал и то, что особо заумную тему под названием «Условия выживания НЕХ в реалиях ФБ-2013» выдали ему лично – за плохую успеваемость и якобы ужасное поведение. Не понимал только одного: за что его в напарники огреб какой-то отличник-первокурсник. Конечно, на ботаника можно было спихнуть почти всю работу, но торчать-то с ним в лаборатории все равно было нужно: вдруг декан зайдет проверить? Это бесило больше всего.
Наконец, Куроко нашел нужную аудиторию и распахнул дверь, совсем легонько помогая ей пинком.
- Ну что, напарничек, - хмыкнул он, проходя в лабораторию, - поработаем?
Сидящий за столом фандом поднял голову и улыбнулся.
- Заходи, конечно, - он чуть подвинулся, освобождая место рядом. – Меня зовут Психопасс. Я уже начал, очень интересная тема.
Куроко уставился на него, растеряв все слова, даже матерные.
- Ну нихрена себе ботаник, - тихо выдохнул он, скользя взглядом по длинным пепельным волосам, и сглотнул, когда Психопасс небрежно откинул хвост за спину, открывая тонкие ключицы.
Перспектива провести время с ним наедине резко перестала казаться такой ужасной. Куроко молча подтащил стул, скинул куртку и сел рядом.
- Ты спортсмен, да? – доброжелательно поинтересовался Психопасс. – Я постараюсь объяснять все как можно понятнее.
Куроко только кивнул, заворожено наблюдая за движением его губ. Ему было абсолютно плевать на все объяснения, как и на сам доклад. Он просто слушал низкий голос, от которого по спине бегали мурашки, смотрел, как длинные пальцы касаются листков бумаги на столе и старался не вздрагивать, когда Психопасс случайно задевал его локтем.
- Ты понял? Эй, ты слушаешь?
Куроко моргнул, приходя в себя, и отрицательно качнул головой.
- Нет, ничего не понял, - абсолютно честно признался он и посмотрел на Психопасса. Его лицо было так близко, что Куроко не удержался. Слегка качнувшись вперед, он прижался к его губам.
Ему в плечи тут же вцепились жесткие, удивительно сильные пальцы, отстраняя подальше. Психопасс слегка раскраснелся, но смотрел серьезно и даже хмуро.
- Отлыниваешь от работы? – сурово уточнил он.
Куроко замялся. Наверное, не стоило так кидаться на Психопасса – тем более, тот выглядел таким серьезным.
Психопасс склонил голову на бок, осмотрел его критически и добавил с улыбкой:
- Хотя, я думаю, мы все равно успеем закончить вовремя.
И потянулся к Куроко сам, притягивая того к себе за воротник футболки.
Губы у Психопасса были по-девчоночьи мягкие, грудь, к которой прижимался Куроко, путаясь руками в чужих длинных волосах, - твердой. Куроко нравился его запах, так непохожий на его собственный: от него самого пахло чистой формой, первым гелем для бритья и дешевыми закусочными, а от Психопасса – железом, свежим одеколоном и почему-то опасностью. Он чувствовал, что дуреет от этого аромата, и осторожно гладил затылок Психопасса пальцами, проталкивая язык тому в рот.
Психопасс послушно приоткрыл губы, скользнул руками с плеч на талию, забираясь под его футболку. Куроко понимал, что тот улыбается в поцелуй – это было странно, но уж точно не плохо.
Ладони у Психопасса были небольшие, гладкие и горячие. Куроко чувствовал, как одна медленно гладит его живот круговыми движениями. Вторая забралась под футболку выше; пальцы нащупали сосок, потерли – и Куроко горячо выдохнул в поцелуй. В ушах у него шумело.
Психопасс тоже дышал часто, сам жался навстречу, прихватывая своими губами чужие.
Куроко ощутимо потряхивало от возбуждения, он ерзал на стуле, сталкиваясь коленями с Психопассом и цеплялся за его плечи. Одежда начинала ощутимо мешать, поэтому Куроко неловко, путаясь в пуговицах и шипя от раздражения, когда они выскальзывали из пальцев, начал расстегивать чужую рубашку. Психопасс мягко засмеялся и в ответ потянул вверх его футболку, вынуждая разорвать поцелуй. Воспользовавшись этим перерывом, Куроко сразу после того, как одежда полетела на пол, толкнул Психопасса к столу, раскладывая прямо на недописанном докладе, дурея от жара извивающегося под ним тела. Он пробовал на вкус его кожу, прикусывая зубами, оставляя свои следы на шее и ключицах, гладил и трогал везде, куда мог дотянуться. Вело так, как будто он в первый раз собирается заняться с кем-то сексом, он не знал, за что хвататься и что делать дальше. Хотелось всего и сразу, поэтому он то толкался языком в рот Психопасса, то нетерпеливо дергал тугую молнию на джинсах, то вжимался лицом в шею, вдыхая одуряющий аромат.
За шумом в ушах Куроко совершенно не расслышал глухого стука, когда что-то упало на пол. Но Психопасс внезапно напрягся, резко оттолкнул его и соскользнул со стола, наклонившись за упавшим предметом. Им оказался пистолет странной конструкции. Куроко сейчас было плевать, откуда у отличника взялось оружие – он вновь нетерпеливо прижал Психопасса к столу, втискивая колено ему между ног. Но тот вдруг широко ухмыльнулся.
- Не так быстро, спортсмен, - хрипло шепнул он Куроко на ухо и резко завалил его на стол. Куроко только выдохнул от неожиданности. Вся податливость и мягкость Психопасса куда-то пропала. Он широко улыбался, рассматривая Куроко очень похотливо. Тот сглотнул, вдруг ощутив себя если не куском свежего мяса перед хищником, то распластанной на лабораторном столе подопытной лягушкой так точно.
Психопасс медленно наклонился к нему, прижался плотно губами к шее. Куроко почувствовал, как щекочет кожу горячее дыхание – и вздрогнул неожиданно от резкого укуса. Психопасс хмыкнул и начал вылизывать место укуса языком; от него было щекотно и почему-то жарко. Куроко отвел шею в сторону, подставляясь, застонал тихонько.
Пользуясь этим, Психопасс повел языком выше, оставляя на коже влажную дорожку. Когда он добрался до мочки уха и поддел ее легонько, то шепнул вкрадчиво:
- Ты же не против для разнообразия побыть снизу, спортсмен?
Его ладонь легла на пах Куроко, сжала член через джинсы. Тот задохнулся, судорожно помотал головой. Стояло так, что перед глазами плясали черные точки.
Еще бы он был против.
Психопасс победно усмехнулся, его движения стали уверенными и быстрыми. Он явно не намеревался больше растягивать прелюдию. Он резко дернул джинсы вниз, практически вытряхивая из них Куроко – так, что тот от неожиданности чувствительно приложился затылком об стол. А потом ласково обвел пальцами контуры его губ и загнал их ему глубоко в рот.
- Поработай язычком, - попросил Психопасс, лихорадочно облизываясь.
Куроко окатило жаркой волной возбуждения от этих слов в сочетании с хриплым голосом и жадным блеском в чужих глазах. Непроизвольно застонав, чувствуя, как поджимаются от предвкушения яйца, он тяжело сглотнул и сжал губы, аккуратно посасывая чужие пальцы.
- Хорошо, ох, как хорошо, - бормотал Психопасс ему на ухо, тяжело навалившись сверху. – У тебя талант, спортсмен.
С видимым сожалением он вытащил пальцы и, слегка мазнув ими по животу Куроко, скользнул по ягодицам, сразу вгоняя внутрь оба. Куроко выгнулся, застонал глухо и шире развел ноги, подаваясь навстречу ритмичным толчкам.
- Готов? – тихо спросил Психопасс.
Куроко даже не успел кивнуть, как почувствовал, что в него входит член. Психопасс двигался медленно, рывками, давая привыкнуть, а Куроко хватал ртом воздух, задыхался и царапал ногтями стол.
Потом стало легче. Член свободно входил в растянутый зад, Куроко жмурился и стонал от удовольствия, отдрачивая себе. Психопасс улыбнулся, тяжело дыша, закинул ноги Куроко себе на плечи, лизнул щиколотку – и задвигался резко, с силой трахая его.
Куроко кончил первым и хрипло застонал, чувствуя, как Психопасс наваливается сильнее, прикусывает ему шею – и кончает тоже.
Стол под ними скрипел и пошатывался. Куроко пошевелился: из задницы у него текло, шея от укусов слегка ныла.
Психопасс медленно вышел из него и отстранился, убирая волосы со лба и улыбаясь так же невозмутимо.
- Мне понравилось, - сообщил он зачем-то.
Куроко только кивнул. Казалось, со стола ему придется соскребать себя по частям, но когда Психопасс наскоро привел себя в порядок и подал Куроко руку, помогая встать, оказалось, что все гораздо проще.
Пока он вытирал салфетками сперму с бедер и натягивал джинсы, Психопасс подошел к окну.
- Надо же, - задумчиво сказал он, - все завалило снегом. Двери напротив явно нельзя открыть изнутри… наши, кажется, тоже не получится.
И повернулся, улыбаясь счастливо.
- Кажется, придется здесь заночевать.
Куроко посмотрел на эту улыбку и невольно сглотнул.
Вопрос: ?
| 1. Долгая дорога не туда | 13 | (44.83%) | |
| 2. Спортсмен и отличник | 16 | (55.17%) | |
| Всего: | 29 Всего проголосовало: 26 |
||
@темы: Баобаб: текст
-
-
25.03.2013 в 10:43Я просто оставлю это здесь:
-
-
03.06.2013 в 22:55