Автор: Ollyy, Dejavidetc, Аурум, Мордевольт., Shun, [L]Hiiten hirvi Helle[/L], Mozilla, Stakkars
Бета: Аурум
Размер: миди, 7125 слов
Персонажи: все-все-все
Категория: джен
Жанр: мистика, ужасы, абсурд
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: все умерли.
Примечание: в преддверии четвертого левела команда желает набраться личного опыта и сделает для этого все, поэтому к выбору времени выкладки мы отнеслись ОЧЕНЬ серьезно.
Званый ужин был назначен на двенадцать. Луна, эта перезрелая кокетка, то игриво выглядывала из‒за облаков, то снова пряталась за ними, в саду мартовским котом орал одуревший соловей. К заросшему дедлайнами и снятием работ за несоответствие левелу замку Фандомной битвы зловещими тенями крались опоздавшие.
На башенной стене царило нездоровое оживление: аноны с Инсайда торопились занять лучшие места, чтобы с комфортом подглядывать за светским раутом. Кто‒то, тонко взвизгнув, свалился с карниза.
— Жирным троллям не стоит полагаться на такие тонкие лианы, — посочувствовал Преданный Поклонник Команды, вытирая руки и занимая освободившееся место. Он давно заприметил именно этого анона, охаявшего арты его фандома еще до того, как те были выложены.
— Смотрите, смотрите, какая‒то из команд отвалилась, — захихикали внизу. Кто‒то бросился за фонариком, а один читатель и вовсе задрал упавшему балахон и деловито пристроился сверху. Он был неразборчив в чтении и крайне, крайне мультифандомен.
В замке царило благодушное оживление. По лестницам неслышными тенями носились ответственные за выкладку, разворачивая перед гостями дорожки из кодов и раздавая правильно оформленные шапки. Пахло розами и назревающим холиваром.
Вместе с последним гулким ударом башенных часов ОЭ поднялся с кресла и, рисуясь, произнес:
— Предлагаю тост.
Договорить он не успел — пол под его ногами обрушился, увлекая беднягу вниз. Короткий и удивленный крик оборвался через пять секунд — подвалы в замке были неглубокими.
— Кресло‒то зачем, — философски заметил Зорро, но тут же перестроился, добавив в голос трагизма: — Я чуть было не сел в это кресло сам. Но решил оставить его Куро, он всегда любит сидеть во главе стола…
Он вертел в руках бутылку шампанского. В неверном свете свечей казалось, что у нее то отрастала пышная грудь пятого размера, то кокетливо проглядывал фаллос.
За окном громко чихнули.
От неожиданности Зорро выстрелил пробкой, и та угодила Наруто промеж глаз. Тот упал, удивленный и растерянный, и тихо пробормотал:
— Как же так? Я впервые пришел одним из первых…
За окном снова чихнули.
— Я пойду проверю, — как самый смелый, вызвался Саюки, поднялся, шурша рясой, перезарядил револьвер. Зорро отсалютовал ему бутылкой.
— Слыхали ли вы, господа, последний анекдот? — светски поинтересовался он, разливая шампанское. Емец с интересом посматривал на тело Наруто — ему как раз недоставало материала для рейтингового рукоделия. МИФ тихонько дымил. — Итак, является как‒то Зорро к алькальде...
Самозваный рейнджер тихо прошествовал по галерее, напряженно разглядывая через витражи заросли темных кустов. Голоса доносились до него ломким эхом, лунный свет падал на пол причудливой мозаикой, из кустов дружелюбно мигали чьи‒то голодные красные глаза.
Саюки выстрелил не целясь. Посыпались стекла.
Ноблесс даже падал элегантно, задрав тонкую ногу в черной штанине в последнем в своей жизни шаге, и на устах его застыл так и не высказанный вопрос "Простите, вы не знаете, где здесь вход?". В соседних кустах Винни-Пух, доедавший втихаря последнюю за это лето малину, подавился и надсадно закашлялся. Выбив ногой уцелевшие части витража, Саюки осторожно выглянул наружу и, оглядевшись, спрыгнул на влажный газон. На сад снова надвинулась тишина, еще более готическая от слабого шелеста листвы и далекого соловьиного ора. Ноблесс лежал неподвижно, по мощеной дорожке, куда он упал верхней половиной тела, расплывалась черная лужа.
— Метко. Лопату одолжить? — раздалось сзади. Саюки мгновенно обернулся и по инерции выстрелил еще раз.
Что‒то юркнуло в кусты и зашелестело травой.
— Я, — медленно проговорил Ванс Упон, ощупывая почему‒то не грудь, на которой уродливым спрутом расплывалось кровавое пятно, а штаны, — потерял... Я не думал, что так произойдет. Расстегнул штаны, а он... выпрыгнул и убежал.
Саюки онемел от ужаса. Как только к нему вернулась способность двигаться, он тут же поспешил обратно в замок. "Ну уж дудки, — думал он, перейдя на бег, — пусть кто другой шляется ночью по кустам, где притаился сбежавший член. На дворе третий левел, так что он явно не пописать вышел".
Впереди уже виднелись спасительные двери, когда темнота обрушилась на него, даря облегчение и ужас.
Убедившись, что Саюки не шевелится, по мокрой ночной траве к нему шустро побежал, перебирая яичками, член Ванс Упона. Безжалостны законы ФБ: как ружье, висящее на стене, непременно должно выстрелить, так и расчехленный на третьем левеле хуй не останется без работы.
— Мне кажется, на улицу пока лучше не выходить, — Сейлор Мун засмеялась и отправила в рот еще одно пирожное. Она наслаждалась компанией взрослых, умудренных опытом и, чего уж греха таить, таких обаятельных фандомов.
— Вы что‒то знаете? — нахмурился было Шерлок ББС, но Зорро не дал ему закончить.
— Выпьем же, дамы и господа! — провозгласил он торжественно. — За галантность, за честную борьбу — и чтобы каждый, кто стремится к победе, дошел бы до конца.
Поднял бокал, запрокинул голову, выпивая залпом — и осел медленно, как струя иссякающего фонтана. Жалобно зазвенел, разбиваясь, хрусталь.
— Ой, — вскрикнула Сейлор Мун, закрывая лицо руками, и уронила свой бокал. Сумерки вскочил.
— Я же, бля, говорил — портвяк надо брать, хуйня полная ваше пузырчатое пойло. Два жмурика уже из‒за него!
— Граппа лучше! — вскинулся РФ, которого сразу же немного повело в сторону так, что он едва не уткнулся в декольте Сейлор Мун. Та посмотрела на него со снисходительным интересом и тут же отвернулась, послав игривую улыбку Амберу. Тот, впрочем, улыбки не заметил, сосредоточенно отчищая камзол от серебристой шерсти. ГП по знанием дела прищелкнул языком — всего за один грамм такой шерсти на черном рынке отвалили бы с пару десятков галлеонов. А на камзоле Амбера было явно больше...
От дальнейших подсчетов меркантильного ГП оторвал задушенный хрип рядом. Сейлор Мун, успевшая взять с блюда еще одно пирожное, вцепилась себе в горло, царапая кожу до крови. Лицо ее стремительно синело.
— Вишней подавилась, — со знанием дела откомментировал РФ, не сделав, впрочем, и движения в сторону умирающей соседки. — В этом году она невкусная.
— Метамфетамин, кому метамфетамина? — Брейкинг бэд подошел к общему столу. — Белей любого плаща на инсайде, вставляет круче, чем холивар про постное масло. Отдаю задешево, почти даром. Фандомам, написавшим нарко‒AU, скидки. Для сладкоежек — шоколадные конфеты с начинкой из первитина.
— Эй, послушай, — Емец поманил нарко‒дилера пальцем, — а у тебя ничего нет... ну, для увеличения размера? А то я тут поднапрягся, выдал тридцать шесть тысяч слов, а РФ, — тут Емец с раздражением глянул на означенного мерзавца, — ка‒а‒а‒ак выложит на стол свои шестьдесят! Гад!
— Что, прямо на стол? — Брейкинг бэд с ужасом оглядел скатерть, вколол себе весь имевшийся на продажу метамфетамин и зажевал его "танковым шоколадом".
Он так и умер с выражением отчаяния и отвращения в остекленевших глазах.
Впрочем, никто не обратил внимания. Лишь Емец, печально поцокав языков, принялся напрягать все мускулы живота в надежде выдать до следующей полуночи хотя бы тысяч сто текста — и лопнул от напряжения. Его "Мефодии" и "Эссиорхи" с "Дафнами" заляпали жаркое, плюхнулись прямо в бокалы с вином, а одно особо часто встречавшееся личное местоимение и вовсе повисло на люстре.
Сумерки снова захохотал, наворачивая жаркое из зайцев в блестках.
ТЕС поморщился, вилочкой сковыривая дымящийся ошметок со сладкого рулета, усыпанного черными запятыми маковых зерен. Ван Пис, сидевший напротив, пробубнил с набитым ртом: "Мяфо?" — длинной рукой наколол на нож особо жирный кусок Емца и отправил его в рот.
— Приятного аппетита, — светски отозвался ТЕС. Он начал говорить что‒то про манеры и этикет, но добрый Ван Пис, распробовавший закуску, засунул кусочек Емца ТЕСу в рот. От чрезмерного усердия — вместе с вилкой.
— Ой, — сказал он и завертел головой. Никто не отреагировал. Рассмеявшись от облегчения — обошлось! — Ван Пис поднялся со своего места и поспешил к Шафт. Она казалась ему более интересным собеседником, чем застегнутый на все пуговицы ТЕС. Вон, даже не поблагодарил за угощение, только смешно пучил глаза и пускал ртом пузыри.
Ди Грей‒мен сосредоточенно ел, поминутно подгребая на свою тарелку то жаркое, то салат, то пирог с почками, оказавшийся неприятно остывшим. Шафт сидела, погруженная в себя, и бормотала тихонько какие‒то вирши, механически ковыряя вилкой в полупустой тарелке — Ди Грей‒мен только что стянул оттуда последний биточек, оставив только сиротливые катышки брюссельской капусты. Шафт не заметила.
— Привет, — поздоровался Ван Пис, припомнив только что выслушанную белиберду про манеры — ну, кусочек, — и плюхнулся на соседний с ней стул. — Эй, слушай, ты...
Шафт не заметила и этого. Из уголка рта у нее стекала тонкая ниточка слюны — а оглянувшись на звон упавшей совсем рядом вилки, Ван Пис увидел то же отсутствующее выражение на лице Ди Грей‒мена. Только стихи у него почему‒то не получались.
— Понаприглашают кого попало! — желчно сказал Куро, неодобрительно косясь через стол на испускаемые ТЕСом пузыри. — Видели? Он воспользовался не той вилкой!
Сестра Толкиен, сидевшая справа от него, вздрогнула и быстро вытерла под столом испачканные жиром пальцы, которыми тихонько складывала в ридюкуль подкопченые эльфийские уши.
Куро, однако, заметил ее смятение. Негодование на его лице сменилось жалостью.
— Захватите еще маринованых хуйцов, диво как хороши, — посоветовал он. — Впрочем, они хороши в любом виде. Не пробовали?
Залившись румянцем и скорбно поджав губки, Сестра Толкиен рванула из‒за стола, но по пути каблучок ее старомодной туфли зацепился за пустой шприц из‒под метамфетамина, и печальная дева, совершив полукувырок, со всей дури насадилась грудью на стоявшую в углу мраморную статую Анона‒Пронзателя. Твердое (и почему‒то горячее!) копье пронзило ее прямо под сердцем.
— Ура‒а‒а! — заорал брат Толкиен. — Свобода! Наконец‒то!!!
Крик его, громкий и ликующий, эхом отразился от стен.
Толкиен‒младший быстро взял себя в руки и принял скорбный вид, но было уже поздно — трехъярусная хрустальная люстра, висевшая над самым потолком, закачалась и упала. Осколки разлетелись по всей комнате, оставляя кровавые росчерки на лицах, руках и призывно оголенных грудях. Стало темно.
Луна, похожая то ли на гигантскую головку сыра, то ли на любопытный глаз больного гепатитом анона, мягко заглядывала в окно.
Когда вышколенные твинки внесли в залу свечи в подсвечниках, выполненных в виде традиционных для Фандомной битвы хуев, фандомы уже поправляли тэги и проворно замазывали опечатки тональным кремом.
Толкиена‒младшего люстра прошила насквозь. Узнать его можно было только по сапожкам из мягкой хоббитской кожи и руке ЛоГГа, приобнявшей его за талию. Сам ЛоГГ остался жив и со смесью ужаса и любопытства смотрел на хлеставшую из пустого рукава мундира кровь.
— Скатерть запачкалась, — фыркнул Классический Холмс. Вопреки амплуа своего главного героя, он вовсе не торопился распутывать преступления, а наслаждался бокалом хорошего каберне.
Вопреки заблуждению, что два, а то и три раза, снаряд в одну воронку не падает, именно каберне послужило причиной смерти Классического. Точнее, косвенной причиной, потому что, задумавшись о причинах стремительной гибели фандомов, он вместе с каберне откусил солидный кусок стекла, который крайне неудачно пропорол крупный кровеносный сосуд в пищеводе. Булькая и захлебываясь кровью, классический Холмс рухнул на пол. Еще пару секунд он рефлекторно скреб ковер пальцами, но вскоре окончательно затих. В отличие от оживленной беседы за столом.
Мираи Никки кокетливо придвинулась к РФ. Сисек ей природа не положила, зато наделила длинными ногами и бензопилой, которую Мираи носила на руке вместо сумочки. Это невинная привычка ее и сгубила, когда во время очередной попытки охмурить РФ пила не вовремя включилась и отрезала Мираи Никки сначала левую ногу, а потом и правую. Любая физика бессильна против разгневанной бензопилы «Дружба».
— Покер отравлен! — заявил Иван Грозный, любовно поглаживая ручку топора, вошедшего в грудную клетку несчастного по самую рукоять. — Это все Борджиа!
Фандомы вежливо переглянулись и вернулись к своим делам. РПСники уже не раз и не два устраивали показательное выяснение отношений. Этичность, аутентичность... пф, скука смертная!
Впрочем, радеющий за справедливость Тигроколик походя застрелил обоих, а заодно Дюму и Пехова — просто потому, что попались под горячую руку.
Алиса, воровато оглядевшись по сторонам, вытащила из сумочки огромный ржавый тесак и измазала его в крови, обильно заливавшей пол замка. На самом деле она была очень доброй девочкой (а по нечетным воскресеньям и вовсе белобрысым анимешным мальчиком), но некто Американ МакГи изрядно подпортил ей репутацию; приходилось соответствовать.
—Девочка‒девочка, я тебя съем, — радостно осклабился Рыцарь‒Вампир.
Соврал ради красного словца, конечно: всего лишь свернул шею и выпил всю кровь.
На запах сбежались Дневники Вампира, Тринити блад и Вампир‒Маскарад. Пир удался на славу, пока СПН по привычке не воткнул каждому в грудь по осиновому колу.
— А солью зачем посыпал? — зубасто заулыбался тонкий и звонкий Ориджинал. — Они же все равно не жареные. Решил засолить к зиме?
Это была нелепая, постыдная смерть — задохнуться в собственной блевотине.
— Какой брезгливый, — пожал плечами Ориджинал, сфотографировал СПН на память — ему вечно не хватало материалов для коллажей и арта — и пошел веселиться дальше. Ему определенно нравилась Фандомная битва.
— Ты поворачиваешься, становишься на колени, прогибаешься в пояснице, расставляя ноги, — со вкусом декламировал АнК. — "Тааак?" – тянешь ты, и у меня перехватывает дыхание. Бережно поглаживаю тебя по ягодицам, от осознания, что скоро я возьму тебя, кровь приливает в пах так сильно, что я вполне могу кончить раньше времени. Ты так сладко отдаешься, мой…
— Мой первый фанфик, — фыркнула Русская классика, сжимая ладони на чужой шее. Когда дело касалось литературности, синекдох и метафор, с ней лучше было не связываться.
— Мы сами не местные, университетов не кончали, — пропыхтел Илитный анонимус, разбрасывая во все стороны попкорн на манер фейерверка. У его ног Классика корчилась, истекая Розенталем от неправильного согласования, тире между подлежащими и сказуемыми и множественных опечаток.
Илитный редко одаривал своим вниманием Фандомную битву, но каждый свой приход обставлял с помпой.
— Халк жевать! — прочавкал Марвел. Чья‒та рука легла на его мускулистое зеленое плечо.
— ДС, брат? — успел порадоваться он, прежде чем получил перьевой ручкой в левый глаз.
— Должен остаться только один, — ДС отвернулся. Очень невовремя: он упустил момент, когда подошедший Дес Нот нарисовал его портрет в своем любимом блокноте. Ровно через сорок секунд ДС умер от сердечного приступа.
— Полечу‒ка я от вас, пожалуй, — пробормотал Хуниверс. Замерцала, материализуясь, Тардис, но сразу была сбита точным ударом Тим Фортресса. Из гранатомета. Сам Хуниверс на этом свете тоже не задержался.
— Привычка, — захлопал ресницами ТФ‒2: необычный ход в исполнении двухметрового перекачанного верзилы.
— Ничего, бывает, — Хорошая жена похлопала его по голове замороженной бараньей ногой так, чтобы он больше не поднялся. А потом пошла искать духовку: до прихода полиции надо было успеть сварить орудие преступления, чтобы скормить его полицейским.
— Хуй, — МИФ, показавшийся из‒за угла, хотел только пошутить, но Хорошая жена прижала руку к месту солидно так пониже груди и осела на пол.
— Бешенство матки, — авторитетно поставил диагноз Хаус.
— Главное, чтобы она не восстала, как зомби, и не загрызла нас своей пиздой, — в ужасе пробормотал Гост Хант.
Между тем ЛоГГ, на сдавленные стоны которого Хаус подчеркнуто не обращал внимания, попытался перетянуть культу портупеей, не смог и окончательно затих на полу в луже крови.
— И этого чума взяла, — ухмыльнулся Блич, проспавший начало банкета. — Тоже решил за счет оторванной руки, дилетант...
Пьяный РФ, захлебываясь злыми слезами, двинул ему острым локтем под ребра, Блич вдохнул окурок и захрипел, пытаясь его выплюнуть. Хоумстак, с маньячным блеском в глазах изучавший красящие свойства размазанной по полу крови — к его большому огорчению, только красной — по очереди ткнул столовым ножом им обоим под лопатку. Со Стар Треком ему повезло больше, и Хоумстак наконец смог закончить эпическое полотно "Фея абсента пришла к семи гномикам". На лужице, долженствующей изображать зеленое крыло, тут же поскользнулся Орел и с грохотом навернулся на Хоумстака — только хрустнуло тщедушное тельце под весом римских доспехов. Орла тут же добил розочкой от бутылки Сумерки, с наслаждением занюхав испачканным кровью рукавом стакан портвейна. И мечтательно мурлыкнул себе под нос: "Мама — анархия..."
— Вы не будете беляшик?.. — неловко предложила Отраднева, подходя с блюдом к обнявшимся Бличу и РФ, но под стеклянным взглядом обоих пискнула и подавилась куском теста. Блюдо выпало, беляши посыпались в кровавую лужу.
С минуту Джоннис молча смотрел на трупы, благо их в зале хватало.
— А давайте... споем, — наконец предложил он.
Один микрофон взял сам, остальные раздал Франкофонии, Кей‒попу, Здуничу, Гли и Вокалоиду.
По экрану огромного домашнего кинотеатра побежали первые строчки "Остаться в живых".
Однако все шестеро забились в конвульсиях, столько им только эти микрофоны включить.
— Плохо танцуют, без души, — осудил Белый воротничок, проходя мимо, а Научная фантастика, переглянувшись с Теорией Большого Взрыва, довольно захихикал:
— С силой тока не поспоришь.
— Ах, это ужасно! — пробормотала Зачарованная на ушко В.Е.Д.Ь.М.Е. Милые дамы страшно любили посплетничать.
— Находка для шпиона, — фыркнул АС, аккуратно свернув шею обеим. Он так и не научился обращаться с женщинами.
Шерлок‒младший, обнаружив тело старшего, пристроился рядом и принялся размышлять, как бы того получше забальзамировать — отличная получится вешалка для шляп. Дррр разрешил эту дилемму, опрокинув на несчастного раздобытый на кухне холлодильник.
— Мороженка! — порадовался Ван Пис. Морозилка, клацнув стальными зубами, откусила ему сначала нос, а потом и всю голову. Ю Ю Хакушо заплакала — она вообще была очень чувствительной и сострадательной девочкой.
— А давай нафаршируем его леденцами, — предложила ей Когда они плачут. Все‒таки все женщины небезразличны к готовке.
— Мне кажется, лучше сделать это с кем‒то живым, — несмело предложила Хакушо в ответ.
Она взялись за руки и вприпрыжку пошли искать подходящую жертву. Их расстрелял из винтовки Гаусса Фоллаут, а после, критично промахнувшись, отстрелил себе обе ноги и голову.
Ни выстрелы, ни визг бензопилы, ни предсмертные крики фэндомов — ничто не могло отвлечь АйТи от компьютера. Он ничего не слышал, ибо был очень увлечен, наблюдая за противостоянием Каспера и НОДа. Время от времени он делал пометки в блокноте — четвертый левел волновал и его. Ради рейтингового фика он и установил два антивируса. Страсть, борьба, нон‒кон — красота! Зрелище захватило его полностью, поэтому он даже не заметил, как в комнату, скрипнув дверью, пробрался Симс, сжимая в руках бейсбольную биту, "позаимствованную" у Споконов.
— Твоя мама — лама! — заорал Симс, с размаху опуская биту на затылок АйТи.
— Формат тебя побери... — прохрипел АйТи, падая на пол. Кровь и мозги из пробитого черепа сами собой изобразили на светлом ковре эмблему Винды в красно‒серых цветах.
Симс радостно уселся за компьютер. Наконец‒то он сможет пройти новый аддон, а то этот фрик вечно занимал комп. Тем временем антивирусы уничтожили друг друга и вирусы толпою полезли в оставшуюся без защиты систему, принявшись пожирать программы. Один из них, самый наглый и опасный, вонзил свои клыки в иконку The Sims 3. Симс заорал. На его руке виднелся отчетливый след. Острые зубы терзали игру, и каждый укус проявлялся на теле фэндома. Куски мяса, выдираясь из его тела, с чавканьем исчезали в никуда. Истекающий кровью Симс попытался было выключить компьютер, но все кнопки заклинило. Из последних сил он потянулся к шнуру, чтобы выдернуть его из розетки, но тут клыки проникли ему прямо в сердце. Последним, что Симс услышал в своей жизни, был его собственный вопль, преисполненный боли и ужаса.
Хантер сидел на скамейке во дворе и строил карточный домик, заканчивая уже восьмой этаж. Пробегающий мимо Винни-Пух, слишком увлеченно играющий в салки со Споконами, задел шаткую конструкцию, и она рассыпалась. Хантер оскалился и вышел во двор. Он знал, как отомстить. Еще утром, гуляя по саду, он заприметил на одном из деревьев осиное гнездо. Ничего не подозревающий Винни спрятался от слишком быстрого Спокона в кустах, и тут сверху на него что‒то упало.
— Ой, — он удивленно потер затылок, оборачиваясь, и тут же на него накинулся разъяренный осиный рой. – Мамочки! – испуганно воскликнул Пух и побежал. К сожалению, до пруда он добраться не успел и упал посередине дороги, вяло дергая лапами и шепча синеющими губами: — Это какие‒то неправильные пчелы...
Спокон, как раз в этот момент догнавший своего партнера по игре, резко свернул по направлению к пруду. Бегал он не в пример быстрее Винни, поэтому до воды добрался вовремя. Но поскользнулся на мокрой земле, запутался в своих канонах и, связанный ими по рукам и ногам, рухнул в пруд. Пару минут Хантер злорадно наблюдал за пузырьками, всплывающими на поверхности воды, дожидаясь, когда они окончательно исчезнут. Как только водная гладь вновь стала спокойной, он удовлетворенно потер руки и направился обратно к дому. Поднимаясь по ступенькам крыльца, он споткнулся, упал и свернул себе шею.
— Леди, позвольте пригласить вас полюбоваться звездами, — галантно поклонился Астрономия.
— Я тебе не леди, — буркнул Бакумацу, вытирая лезвие катаны об одежду незадачливого кавалера. Его собранные в хвост на затылке волосы были идеально уложены и, кажется, даже спрыснуты лаком.
— Не повезло тебе, чувак, — вяло посочувствовал Хаус то ли Бакумацу, то ли мертвому Астрономии, приложившись к бутылке пива. Здешняя компания начала его порядком раздражать, поэтому он даже не особо сопротивлялся, когда Кости со всей дури треснула его рентгеновским аппаратом по голове. Все‒таки в телевизионном эфире они были конкурентами.
Гарри Поттер два раза сказал "Авада Кедавра" — ни Кости, ни Бакумацу не сделали ему ничего плохого, но в компанию надо было вливаться.
В углу его поймал Илитный анонимус и захоливарил до смерти. Правда, сам он так увлекся цитированием закрытого и вычищенного треда на Правдорубе, что забыл дышать и умер от нехватки кислорода.
Проходивший мимо Время аккуратно снимал с рук убитых и умерших часы (а заодно кольца и прочие украшения, не забывая потрошить бумажники). Скоро все его карманы тикали так громко, что звук этот свел Время с ума, и тот выбросился в окно.
— Какая безвкусная смерть, — покачала головой Каприка, наблюдая, как аноны на улице растащили убитого на будильники.
— А давайте устроим конкурс на самую красивую грудь, — смущенно постукивая копытом по Большой Красной Кнопке, предложила Пони. Желающих отказаться не нашлось, в дефиле вышел даже Нацуме.
Постепенно фандомы входили во вкус. Щеголял мускулистой грудью Ведьмак, Тайный город исполнил зажигательный стриптиз под "Гимн капитанов", МЕ поблескивал намазанным маслом торсом. Баффи с некоторым смущением смотрела на эту толпу мужиков — она всегда представляла себе конкурс на лучшую грудь несколько по‒другому.
— Победителем объявляется, — от избытка чувств Пони махнула хвостом — и завалилась на бок. Ее лоснящаяся розовая шкура пошла отвратительного вида пузырями.
— Да это же... сиськи! — в ужасе заорала Десятое королевство.
— Блуждающая сиська Ванс Упона клонировалась, и теперь каждая из них пытается найти себе носителя?!
Племя диких сисек нападало молча. Они клацали мелкими зубами и шустро прыгали на упругих, будто резиновых сосках.
Десять из них облепили Тигрокролика и обглодали его до костей, из первого размера сразу превратившись в пятый. Увидев такое, их товарки с удвоенным пылом накинулись на участников конкурса.
От Нацуме остался только клок светлых волос, Ведьмака сожрали целиком, а Тайный город долго еще катался по полу с воплями "У Сантьяги сисек нет!", пытаясь отбиться от нападавших. Затих он где‒то через полчаса, оставив на полу неаппетитные кровавые разводы.
Увеличившись до десятого размера, сиськи лопались, поэтому, сожрав еще Порри Гаттера и Магазинчик ужасов, последняя из них взорвалась с томным "чпоком".
Баффи перепутала собственную грудь с дикими сиськами, и отрезала ее ножом для мяса. Потом, осознав, что натворила, попыталась пришить обратно, но — рукодельница из нее была никудышная! — проткнула себе глаз иголкой и тихо, безо всяких драм умерла.
— И это у них называется "сиськи"! — фыркнула Линейка, выпрямляя спину и выпячивая на всеобщее обозрение собственный пятый размер.
— Телефончик не дашь? — подскочил слева Южный Парк, снизу вверх с вожделением разглядывая ее "сокровища".
— Может, тебе еще и три писят? — презрительно фыркнула Линейка, наступая на грудную клетку валяющейся под ногами Баффи и принимая красивую позу. Но телефон продиктовала.
— И я, и я запишу! — лучезарно улыбнулся в сторонке Дес Нот, раскрыл черную тетрадочку и аккуратно вписал туда номер — и имя Линейки.
— Опупеть! — воскликнул Южный Парк, когда ровно через сорок секунд Линейдж схватилась за свою левую грудь и обрушилась ему на руки со словами: "Мама была права... Никому... нельзя... давать..."
— Ну и ладно, — пожал плечами Южный Парк и принялся деловито освобождать еще теплые сиськи от корсета. — Чего добру пропадать‒то.
Ненадолго воцарилось спокойствие. Фандомы чинно подходили к столу, набирали полные тарелки угощения и, утоляя голод, светски беседовали о погоде.
Небольшая накладка произошла только тогда, когда с улицы в замок под видом припозднившегося Макса Фрая прорвался анон с Инсайда и с особой жестокостью забил Твин Пикс комплиментами его творчеству. Мучительная и бессмысленная смерть. Анона, впрочем, быстро вычислили и убили, как и настоящего Макса Фрая — просто он попался под горячую руку.
Сумерки, отведав особых "стилистических" грибов, начал бредить. Он бормотал что‒то о Ремарке, Паланике и Желязны в своей обычной манере — с матюками и подъебками. Не выдержав, Амбер засунул любителю портвейна и "Беломора" скалку с натянутым на него презервативом ручной росписи в задницу. Сумерки в последний раз дрыгнул ногами в розовых угги, пообещал устроить на спецквесте зомбиапокалипсис, закатил глаза и умер — манерным пидорасом он все же не был и к скалке в жопе не привык.
— Э‒э‒эй, — обиженно выл Лавлесс, прижимая окровавленные ладони к голове, на которой еще секунду назад были ушки. — Вообще‒то ушек лишают совсем не так. Третий левел же!
— Прости, закрываю третий левел, как умею, — покаялся Л4Д, бензопилой примеряясь к черному пушистому хвосту Лавлесса.
С криком "Это фантастика, сынок!" их обоих убила из трехфазного ручного бластера Научная фантастика и тут же скончалась на месте от собственной ненаучности.
"Слабачка", — подумал ЗВ, с нежностью вспоминая яркие и громкие космические взрывы своего канона.
Воротник Белого воротничка окончательно пропитался кровью и сменил цвет с белого на красный.
— Никанон! — торжествующе взвыли Цубаса и Куро, наматывая ему на шею скатерть. Воротничок немного подергался и затих.
— Мне кажется, среди нас слишком много анимешных фандомов, — задумчиво проговорил Номер Шесть.
— Сначала хотя бы до второго сезона дорасти, а потом лезь с советами, — фыркнула Фейри Тейл, закидывая труп Воротничка под стол. — Но все же, коллеги, в его словах есть здравое зерно.
Номер Шесть хотел было ответить язвительно и резко, но в горло ему вцепилась крыса, сразу же прокусившая сонную артерию. Фейри Тейл, попавшая под фонтан артериальной крови, задумчиво слизнула с руки несколько капель и, обмякнув, опустилась на пол — кровь Номера Шесть оказалась отравленной вирусом слива.
— Вот и еще одна умерла... непротипированной, — вздохнула Соционика. — Нам надо шевелиться, а то все передохнут, что же мы типировать будем?
— Надгробья! — весело отозвался ее братец. Унывать он просто не умел. — Но вообще, я с тобой согласен. Ты же знаешь, я за любую движуху, кроме голодовки!
Взявшись за руки, они помчались в сад, в надежде найти там еще кого‒нибудь достаточно живого, чтобы тот смог ответить на пару‒тройку сотен вопросов и получить "диагноз". Первым, кто им встретился, был Хеталия, который сидел на берегу пруда, завернувшись в американский флаг, и смотрел на звезды. То на небе, то на флаге.
— О, Чебурашка! — обрадовался Социофэндом. — Смотри, уставился на небо. Есечка?
— Сейчас проверим! — Соционика подошла к Хеталии и спросила. — Звездами любуешься, мечтаешь, да?
— Нет, изучаю созвездия, — отозвался тот. — Интересно, какие из них видны отсюда. Вон, к примеру, туманность К‒39...
— Не Есечка, — махнула рукой сестрица Соционика. — Скорее, Робеспьер какой‒нибудь...
— Дуальчик! — оживился брат. — Сейчас проверим. Скажи, Хеталия, сможет ли Ахиллес догнать черепаху, если его скорость в десять раз больше, но он отстает от нее на один километр. Если он пробежит сто метров, она за это время проползет... как там, я запутался!
— Этик, — закатила глаза Соционика. — Короче! Апории Зенона знаешь?
— Конечно! — оживился Хеталия. — Я как‒то от скуки составил их опровержение.
И он принялся рассказывать его, отчего‒то на китайском языке, рисуя схемы на песке.
— Точно Роб, — восхищенно выдохнул Социофэндом. — Правда, сестренка? Сестренка!
В ужасе он уставился на Соционику. Впервые в жизни ему довелось увидеть фэндом, умерший от занудства.
— Метеоритный дождь! — вдруг воскликнул Хеталия. И правда, на землю вдруг посыпались метеориты разных размеров.
— Красота какая! — воскликнул Социофэндом, и это были его последние слова. Секунду спустя они с Хеталией оказались погребены под грудой космического железа, льда и пыли.
— Мне кажется, здесь становится опасно, — нервно воскликнул Шики. Он схватил лопату, которую всегда носил с собой, и принялся спешно копать подземный ход из замка. Откопанную землю он, недолго думая, бросал через плечо, и это послужило причиной смерти Догс, открывшего было рот, чтобы восхититься его умением копать. Мелкой земляной взвесью Догсу запорошило верхние дыхательные пути. Содержавшиеся в земле микроскопические паразиты, занесенные из космоса в момент падения метеоритов тут же принялись за дело и выгрызли Догсу все вкусные слизистые оболочки.
— Это надо остановить! — решила Десятое Королевство. Подглядев ранее, как ловко покойный Гарри Поттер расправился с Бакумацу при помощи волшебной палочки, она тоже не растерялась, а, выдернув из чвакнувшего заднего прохода Сумерек увесистую скалку, направила ее на Дес Нот с криком: "Авада Кедавра!"
Из скалки почему‒то вырвался луч света, брызги портвейна Солнцедар и одна занюханная бумшакалака — видимо, половая жизнь с Сумерками пошла скалке на пользу.
Бумшакалака, приземлившись Дес Ноту на голову, заставила его на минуту потерять сознание. Дес Нот покачнулся, перевалился через окно с выбитыми стеклами и рухнул в яму, в которой все еще возился с лопатой Шики. Шея последнего громко хрустнула.
Подскочившие Нитро и Тсубаса принялись сноровисто засыпать яму землей.
Оглушенный Деснот даже не смог сказать им, что он еще жив.
Амбер почувствовал неладное. Как‒то слишком быстро вокруг него помирали фандомы. Это явно был заговор. Чей именно — пока было неясно, поэтому следовало быть осторожнее. Он прокрался на конюшню и оседлал своего верного единорога. Верхом он чувствовал себя намного спокойнее, поэтому уверенно выехал во двор. Дррр и Алхимик, выглянувшие на улицу из‒за метеоритного дождя, только полузадушенно хрипели, когда тяжелые золотые копыта перемалывали им кости. Просто во дворе было темно, и Амбер не заметил препятствия на пути. Еще меньше повезло Авенджеру. Он зацепился рогом на шлеме за стремя проезжающего мимо всадника, и его проволокло по гравию, сдирая кожу и мясо до костей.
Амбер раздумывал о том, стоит ли сразу убежать или надо разобраться, кто виноват и что теперь делать. Заминка стоила ему жизни. Гуррен‒Лаганн что‒то напутал с настройками бура, и тот, вырвавшись из его рук, вонзился Амберу прямо в спину, перебивая позвоночник. Фандом медленно сполз с коня и упал на землю, придавив своим весом и Гуррен‒Лаганна, который только сдавленно пискнул перед смертью.
Гинтама все это время спал. Ему было лень даже сесть за праздничный стол, поэтому он лежал под ним. Он спал все то время, что вокруг умирали фандомы, он спал, когда метеориты падали на землю, и он спал, когда Гандам перерезал ему горло тупым столовым ножом, приговаривая при этом:
— Будешь знать, как кроссоверы со мной в канон пихать без моего согласия.
Насладиться местью Гандам не успел, потому что обеденный стол, на который успело свалиться слишком много трупов, все‒таки не выдержал лишнего веса. Его ножки подогнулись, и он похоронил под собой убийцу Гинтамы.
Уверившись, что ей теперь можно все, Десятое Королевство тоже выпрыгнула во двор и навела скалку на Нитро и Тсубасу.
— Авада Ке... — начала было она, не зная о том, что шутка, повторенная дважды, перестает быть смешной.
Нитро и Тсубаса молча двинулись к ней с лопатами в руках, выражая всем своим видом, что один маленький фэндом в поле не воин, а два — уже почти интервью на Радио.
Через минуту по гравию внутреннего двора раскатились отрубленные куски конечностей Десятки, украсив собой смешавшихся в кучу коней и людей.
— О‒о‒о‒ох, хорошо! — выдохнул Южный Парк, стиснув вялые груди лежавшей под ним и уже остывшей Линейки. После чего достал из кармана сигареты, блатные спички и прикурил.
Искра упала на пол, залитый незадолго до того какой‒то фэндомной бабой постным маслом. Масло вспыхнуло, как хороший керосин.
— Опупеть! — только и успел сказать Южный Парк.
Близзард смотрел на происходящее вокруг него и чувствовал, как вскипает в венах кровь. Фандомная битва все больше напоминала ему его собственный канон.
— Ребята, — обратился он к оставшимся в живых игрофандомам, — а что это мы тут сидим, как в гостях? Айда в страйкбол?
Предложение поддержали, СЭ самолично раздал всем ружья и дал сигнал к старту. Играли каждый сам за себя.
— Вот же падла! — процедил примазавшийся к игрофандомам по знакомству Герой, глядя, как расплывается на груди влажная единица за левел. — Череп вскрою!
Он хотел прокричать что‒то еще, но не смог: сразу три единицы и одна двойка с подвижным хвостиком‒щупальцем попали ему точно в рот. Они обосновались в организме, как черви, и медленно пожирали все набранные за три левела баллы, пока Герой не обратился в ноль.
Нитро по ошибке отстрелил себе член и умер от ужаса — все же его игры были весьма своеобразными.
АС очередью из троек прошил Близзарда и пнул скукожившееся тело. Через миг самого его достал ударом с разворота в челюсть ДМС: он любил прихвастнуть своими навыками ближнего боя.
Сталкер с Резидентом объединились и прикончили МЕ, а потом изрешетили друг друга нулями (на самом деле те были абсолютно безвредными и в голосовании не засчитывались, но фандомы умерли раньше, чем кто‒нибудь успел им об этом сказать).
СЭ хладнокровно разрубил ДМС своей длиннющей катаной и с удивлением уставился на дырки в груди — от обычных пуль, не каких‒то там единиц и двоек.
— Ты же не игрофандом, — оседая на пол, укорил он.
— Ну да, — Дженерейшн килл ухмыльнулся и почесал затылок АК47, — зато пострелять люблю.
Пожалуй, даже слишком любил — или забыл поставить автомат на предохранитель. Не спасла даже каска.
Слеерс наблюдала за происходящим с ужасом — она, вопреки собственному имени, была особой крайне некровожадной, а любым убийствам предпочитала хороший юмор.
— Не хотите ли прокатиться на моем... — Гиасс закашлялся: последние несколько недель его мучил фикбук. Зараза эта постоянно кочевала от одного фандома к другому, передаваясь воздушно‒капельным и даже половым путем, и делала больных неповоротливыми и косноязычными.
— Оставьте этого неудачника и идите лучше со мной. Педофилия в каноне, — с гордостью отрекомендовался Куро. — Партии лучше на четвертый левел вам не найти.
Гиасс плюнул Куро на ботинок, и через миг они сцепились — яростно, злобно, совершенно по‒бабски. К ним присоединился Хеллсинг; на даму ему было плевать, а вот хорошие драки он любил. Быстро убил обоих противников и только распрямился, гордый и довольный собой, как получил кинжально‒острым каблучком промеж ног. Слеерс сочла, что такой претендент на совместный бартер ей не нужен, и без всякого сожаления избавилась от ухажера.
— Яишенка, — довольно пропищал Пингвинчик и метким ударом клюва разодрал на Хеллсинге штаны, чтобы приступить к трапезе.
— Ох уж эти анимешные фандомы, — шепнула Риззоли Ридусу. — Я считаю, им дали слишком много воли. Только потому, что орги сами пошли за эти, — она с отвращением закончила, — мультики...
— Эй, я не с ней, — успел прокричать Ридус, но без толку. Вокруг них уже сжималось кольцо анимешных фандомов. Синие, зеленые, черные, красные глаза смотрели с угрозой и жестокостью, на губах играли ухмылки.
— Это называется аниме, а не мультики, дура! — сообщил Седьмой, пнув Ризолли в живот. Она только всхлипнула.
— Манга, а не комиксы, — добавил Мононоке.
— Сейю, а не актер, — от удара Нурарихена Риззоли скрючилась и застонала.
— Футон, а не кровать, — сапог Экзайла с треком впечатался Ризолли в скулу.
— Иероглифы, а не буквы.
— Васаби, а не хрен.
— Яой, а не гомоебля.
Анимешные фандомы вываливали все скопившиеся за многие годы на дайрях претензии и опомнились только тогда, когда Шаман буркнул, что вместе с Риззоли, Ридусом и Убежищем они заяпонили до смерти Слейерс и Гост Хант.
— Шиммата, — ругнулся Пандора.
Мононоке тяжело глянул на него и поправил:
— Симмата.
— Поливанов против Хэпберна, — в ужасе вскричал Трон. — Бежим, сейчас громыхнет!
Через минуту в замке остались только анимешники.
Даже луна поспешила скрыться за тучами. Когда через три минуты она показалась из‒за туч, все было кончено.
Седьмой, Баккано и Фейт, Экзайл и Нура, Пандора и Шаман, Мононоке и Цубаса изломанными кукольными телами застыли на полу. Ветер донес из замка мрачное "Кутики Бякуя!".
Только тихонько стрекотал себе что‒то под нос Пингвинчик Мавару — он снова был голоден.
— Убийства, ловушки, смерти, смерти, смерти, — Голодные игры потянулась и, сорвав с куста спелую малину, потянула ее в рот. — Вы не представляете, до чего это все похоже на мой канон.
Через десять секунд улыбка сползла с ее лица, а само оно покраснело и раздулось.
— Помните Винни-Пуха? — пробормотал Трон, на всякий случай отходя от зловещего куста подальше. — Он тоже был вот такой: багровый, раздувшийся и абсолютно мертвый.
— Говорил мне РФ: "Не трогай малину, до добра не доведет. Одни холивары, никакой сладости", — буркнула Гейман.
С Голодными играми тем временем творилось нечто ужасное: побеги малины, шипастые и смертоносные, зеленым коконом обвили ее тело, глаза закатились, а вместо зрачков зловещим насыщенно‒красным цветом запылали ягоды малины.
— Нихуя не понял, но в восторге, — шептала она. — Гадкие фаноны. Кея бы никагда...
— Спасайся кто может! — прокричал Ворон.
— Мне не страшны эти ваши фаноны, — Оридж шагнул вперед, выставив перед собой Очень Качественный Текст.
Гибкий побег обвил его за шею, мелодично хрустнули позвонки.
— Ну надо же, — подивился Инсепшен. — Оказался таким же фандомом, как и все. А сколько криков было во время приема заявок.
Малиновые Голодные игры шагнули к ним.
— Ты смешная, — заявил ей МИФ. — И боянистая, как полгектара кладбища закопанных стюардесс. Ну посмотри на себя? Это все писали уже сто раз. Банальные сюжеты, стандартные ходы, навязшая на губах трактовка героев...
— Смотрите, она поедает сама себя, — прошептал ПЛИО.
И действительно: фанон, уличенный в самокопировании и заурядности, схлопывался. Побеги пронзали друг друга, ягоды лопались, заливая воздух одуряющим запахом. Через минуту от малинового куста (и Голодных игр) осталась только кучка земли.
— Пожалуй, ты мне нравишься, — сказал Звездные войны Каприке. Вообще‒то он был по мальчикам, но состав участников Фандомной битвы сократился слишком уж резко, так что привередничать не приходилось. Яйца ныли, недвусмысленно намекая на то, что третий левел вот‒вот закончится, а поебаться так и не удалось.
— Хм‒хм, — Каприка обошла его со всех сторон, оглядела, потыкала пальчиком бицепсы. — Ладно, беру. Где тут у вас ЗАГС?
— ЧТО?! — от неожиданности Звездные войны прищемил молнией на штанах свое достоинство, а потому говорил тоненько и плаксиво.
— Ну, третий левел же, — Каприка потупилась. На втором держимся за ручки, на третьем — свадьба...
— А на четвертом? — уточнила Гейман, которая по привычке закрывала весь рейтинг расчлененкой и каннибализмом.
— О‒о‒о, — Каприка зарделась. — Там... там... ПОЦЕЛУИ! Графические. Подробные. Французские, — шепотом добавила она.
Касл зааплодировал. Ему нравился человеческий неадекват во всех проявлениях.
— Нахуй! — решительно заявил Звездные войны и толкнул на Каприку Теорию большого взрыва.
Большой взрыв и на практике не подкачал, зацепив несостоявшуюся парочку и Касла.
— Впечатляющая кончина, — прокомментировал Вайтчепел. Голос его звучал грустно. Втайне — и в теории, чисто в теории! — ему нравился Большой взрыв, но увы...
В кустах что‒то зашуршало, и оттуда, по‒прежнему бодро перебирая яичками, показался член Ванс Упона.
Он огляделся, повел головкой, выбирая жертву, и бросился на Гейман.
— Очень... в духе канона, — успела пробормотать она, и это были ее последние слова.
Темный ангел сидел себе под кустом в сторонке и увлеченно рассматривал фото Винчестера‒старшего, подумывая, с кем можно будет спарить Х5‒454 на четвертом левеле. На суматоху остальных фэндомов он привычно не обращал внимания — эти странные личности вечно спорили о чем‒то своем, неинтересном. Поэтому он очень удивился, когда острые адамантиевые когти проткнули его спину, выйдя из груди.
— А говорили генмод, — презрительно скривился Х‒мен, втягивая когти обратно. В левой его руке сверкнула и погасла пара покерных тузов.
— Не зря говорили, — процедил Темный ангел, вскидываясь с земли стремительным движением и перехватывая удивленного Х‒мена за руку. Короткий, отточенный годами тренировок прием — и шея незадачливого соседа по общежитию коротко хрустнула, ломаясь. Темный ангел отпустил тело противника и, покачнувшись, осел на землю — модифицированные гены, конечно, добавляли плюс сто к сексапильности, но выжить с проткнутой насквозь грудью не помогли даже они.
Эксалтед прошел через банкетный зал, пятясь и нервно оглядываясь — на его черном плаще кровь была почти не видна, и то, что он перерезал глотку Вайтчапелу, никак не помогло бы ему прикинуться мертвым самому. А очень хотелось. На замок спустилась чересчур зловещая тишина, над столом вяло кружила одинокая голодная муха, луна скрылась, в саду торжественно покачивались черные деревья. Эксалтеду было страшно.
— Бу, — сказал кто‒то сзади, Эксалтед стремительно развернулся, замахиваясь перочинным ножичком в пустоту, и успел умереть от ужаса до того, как маленький Пингвинчик в прыжке вцепился ему клювом в живот.
— Это сон, это всего лишь сон, я умру и проснусь, — пробормотал себе под нос Инсепшен, снимая с предохранителя свой пистолет и засовывая его себе в рот. Ворон облизнулся, залюбовавшись тем, как полные губы обхватили ствол, и тут же поморщился — выстрел был оглушительным, а в брызгах мозгов и крови на траве — ничего привлекательного.
— Я должен срочно об этом написать в свой Фейсбук! — завопил ТСН, как все интернетные фандомы, жадный до сенсаций. Увы, увлекшись подсчетом будущих друзей, он не заметил, как коварно подкравшийся сзади ТРОН накинул ему на шею строчку двоичного кода. Хрип задыхающегося ТСН длился недолго — увлекшийся ТРОН попросту сломал ему шею.
Довольный Трон оглядел кучку трупов и приободрился еще больше.
— Заметьте, в живых остались в основном детища киноиндустрии, — сказал он. — Наверное, потому, что мы изначально рассчитаны на более взрослую, интеллектуальную аудиторию, чем школьники‒анимэшники и геймеры‒неудачники!
Фэндомы запереглядывались, согласно закивали.
— Но до Твин Пикса вам далеко! — произнес вдруг кто‒то. Дурное ночное эхо подхватило, заметалось между деревьями, многократно повторяя: "До ин икса... О... Твин... Кса..."
— Кто это сказал? — рявкнул Трон.
— Он! — пискнул Пингвин и указал ластой на ПЛиО.
— Это не я! — ахнул тот, но его уже никто не слушал. Разгневанные фэндомы подтащили его к древесной колоде, нагнули над ней, и Трон торжественно отсек ему голову лазерным мечом, под шумок стыренным у ныне мертвого Звездных войн.
— Будет знать, как поминать всякую нечисть в суе!
— Суй? — оживился Пингвинчик и затеребил хохолок. — А мона?
— Нуна! — великодушно разрешил Трон, перешагивая через упавшее тело.
— Валить, точно валить отсюда надо, — бормотал МИФ, дрожащими руками настраивая И‒Скакун. — Куда угодно, но быстро.
— Это у вас фаллоимитатор? — прятавшийся за колонной Ворон заинтересованно наблюдал за всем происходящим.
— Нет, — взвизгнул МИФ, растворяясь в воздухе. Спустя пять секунд на то же место из пустоты выпали его пожеванные останки. Увы, измерение оказалось явно враждебным, а вернуться обратно в целом виде он не успел. Ворон брезгливо пошевелил носком ботинка неаппетитную кучку, проверяя, точно ли это МИФ, и на свет выкатилось массивное кольцо с выгравированной буквой "М".
— И еще минус один, — подвел итог Ворон и спрятался обратно за колонну, не заметив торчащего из‒за нее окровавленного клюва Пингвина.
— Остались только мы, — ТРОН кровожадно ухмыльнулся. Он не то, чтобы хотел убивать — он хотел выжить.
К сожалению для него, довольно потирающий брюшко после Ворона Пингвин хотел этого больше. Не тратя время на лишние слова, он бросился на противника. Тот кинулся наутек. В замок, вверх, все выше и выше. Пингвин не отставал. Балансируя на покатой крыше, они сражались изо всех сил. Один неверный шаг мог стоить им жизни. И стоил, конечно. Разве история с дракой на крыше может обойтись без падения? Пингвин, разогнавшись, ударил головой ТРОНа в живот, но не успел затормозить и полетел за ним.
— Еще двое, — констатировал всеми забытый фэндом Обзоров. — Еще две ссылки. Сейчас, я вставлю эти две ссы...
И свалившись на пол, умер от переутомления.
А ФФБ поглядел устало, он пошел, повесился, и никого не стало.
***
...ФФБ проснулся от холода, свернулся в клубок, нашаривая отсыревшее одеяло — погода испортилась слишком резко, а в общаге, где он снимал конспиративную комнату напополам с Обзорами, которого постоянно не было дома, об отоплении задумываться было нечего.
Потом он открыл глаза и вскочил, вдохнув непроглядный, чернильный мрак.
Его вчера не было дома. Вчера ФФБ был на стадионе, до поздней ночи — точнее, до раннего утра следил за выкладками миди, натерев мозоль спуском фотоаппарата и то и дело вытрясая из волос нанесенный холиварным ветром песок. На то, чтобы посадить небольшой кактус, наверное, набрал. Когда взрывы начали затихать, он присел на притащенный кем‒то чрезвычайно удобный могильный камень и развернул давно остывший сплющенный тролльбургер. Как раз, когда он примеривался откусить столько, сколько поместится в рот, в дымном небе, пересеченном лучами прожекторов, пронеслись три темных силуэта на лиловом ковре‒самолете с эмблемой ФБ на изнанке. В ковре‒самолете при некотором напряжении мысли угадывался флаг, обычно развевавшийся над ДКБ.
— Ни курлы себе... — присвистнул ФФБ, слишком вымотанный, чтоб следить за соблюдением рейтинга, и спешно потянулся за футляром с фотоаппаратом, аккуратно поставленным в травку у памятника. Испугавшись его движения, прочь бросился чей‒то одинокий член.
А потом ФФБ успел увидеть, как валится с ног чуть поодаль чья‒то долговязая фигура, из‒за мешковатого плаща не узнанная в тумане, и вдохнул терпкий, сладковатый с металлическим привкусом запах — нц‒газ.
И пала тьма.
— Так это все мне приснилось, — облегченно выдохнул ФФБ, утирая лицо неприятно влажным рукавом. — Приснилось...
Тем не менее, обстановка мало располагала к отдыху, он затоптался в темноте, наступая в какие‒то лужи, шаря руками вслепую по грубым сырым камням, и очень скоро пришел к выводу, что сидит в колодце. Выход, очевидно, чем‒то был надежно закрыт.
— Ну и ладно, — ФФБ пожал плечами — сколько народу уже обещало его угробить и сколько пыталось, он привык, — и достал из‒за пазухи розовую складную лопатку.
Ему предстояло, расшатав, вынуть из стенки колодца хотя бы пару камней, прорыться через добрый десяток метров суглинка, прорвать пальцами жесткий дерн и долго брести потом по замковому саду в липкой тишине, то огибая чьи‒то торчащие с клумбы ноги, то высоко поднимая ботинки и проваливаясь по щиколотку в кровавое месиво.
Дед Лайн, будучи родственником Деда Мороза, все‒таки иногда подбрасывал подарки подопечным, но делал это своими методами.